Луцкие
В годы Великой Отечественной войны моя собеседница училась в пятой школе. Немецкий язык в средних классах там преподавала Ольга Николаевна Луцкая, а в старших - Елизавета Александровна Донская (в девичестве Петэн). Язык, на котором говорят фашистские захватчики, был ненавистен, и занимались им, мягко говоря, без желания. Ольга Николаевна Луцкая не отличалась жестким характером, и дисциплина на ее уроках хромала. Невысокая, седоволосая, учительница ходила всегда на каблуках и, по старой моде, в длинной юбке. Видимо, давало знать ее прошлое, когда она была гувернанткой в семье Петэн (ходили слухи, что и у Асеевых). И сейчас жила она у своей ученицы, которая со временем стала коллегой, Елизаветы Александровны Донской. Говорили, что сына Луцкой сожгли во время гражданской войны в паровозной топке, и это вызывало к ней жалость. Какая трагедия произошла на самом деле, и не с сыном, а с младшим братом - Алексеем Николаевичем Луцким, спустя многие годы помог узнать случай.
Валентина Алексеевна Андреева жила и в Германии, и в Прибалтике, и в Забайкалье - следуя за мужем, военным, пришлось не раз менять обустроенное место жительства. Однажды судьба забросила их семью на границу с Китаем. Несколько станций по железной дороге - и видно, чем занимаются китайцы. Снабжение в этих местах было плохое, нередко на двери магазина вывешивалось объявление, что хлеб ожидается через несколько дней, что уж говорить о других товарах… Жены офицеров в поисках продуктов осваивали ближайшие населенные пункты. Однажды, приехав на станцию Степь, которая вполне оправдывала свое название, Валентина Алексеевна встретила старичка - хакаса. Сидят они, ждут поезд, он трубочку покуривает.
- Как же тебя, молодая, сюда занесло? - спрашивает местный житель.
- Муж у меня здесь служит, - жалуется она. - Как же вы тут, дедушка, живете - магазины, какие есть, далеко, да и те пустые…
- За покупками лучше на другую - Оловянную - ездить, а наша станция знаменитая…- говорит старичок. - Слышала, кто такой был Луцкий? Так вот сожгли его здесь.
Так Валентина Алексеевна узнала о месте гибели младшего брата своей учительницы, потомка декабриста, военного разведчика, сожженного белогвардейцами вместе с Сергеем Лазо и Всеволодом Симбирцевым.
Донские
Что же касается семьи Донских, то и в сороковые годы двадцатого века они вели "дворянский" образ жизни, отмечает Валентина Алексеевна. По вечерам обязательно прогуливались. Павел Николаевич, высокий, грузный, с тросточкой, худенькая небольшая Елизавета Александровна и их любимица - огромная собака. Детей Бог не дал.
Ходили слухи, что еще до замужества в жизни девицы Елизаветы Петэн был страстный роман, но отец, известный доктор, не одобрил ее избранника, и кавалер застрелился прямо в спальне любимой.
- Никто больше не увидит моей улыбки, - заявила после этого девушка и свое обещание сдержала.
Ее уроки проходили в полной тишине, хотя она никогда не повышала голос. Стоило только ей войти, как старшеклассники угомонялись. Уже потом, когда судьба забросит мою собеседницу в Германию, она с благодарностью вспомнит учительницу немецкого языка Елизавету Александровну Донскую - знания, которые она дала, очень пригодились ученице.
Новенькая
В восьмом классе у них появилась новенькая - Зоя Петэн. Ее отец, Всеволод Александрович Петэн, имел какое-то отношение к лесному хозяйству, возможно, был лесничим. Он имел два высших образования, кроме русского и украинского, владел немецким, английским, почти родным французским языками. Зоя старалась не говорить о своих родителях, обходила эту тему, но, пообщавшись, одноклассницы поняли, что ее мать живет в лесу, в сером кирпичном домике неподалеку от детдома (позднее - санаторий "Круча"). Видимо, Всеволод Александрович, похоронив жену, от которой у него появилась дочь Елизавета (мы писали о ней несколько лет назад, она в 1938 году окончила с отличием одну из рассказовских школ, затем - географический факультет Московского областного педагогического института, аспирантуру,.стала ученым, географом, преподавала и занималась наукой в Саратовском университете), стал отцом Зои, дал ей свою фамилию. Почему-то решили, что девочке будет лучше в семье сестры отца Елизаветы Александровны Донской. Подружки знали, что Зоя часто бегает в лес, к матери (поговаривали, что она была когда-то прислугой у Петэнов), что есть у нее и сестренка Маша.
Валентина Алексеевна, тогда еще Валя, Тая Ежова и Зоя подружились. После уроков девочки иногда, убедившись, что ни их учительницы, ни ее мужа-доктора нет дома, заходили к Зое в гости. Квартира Донских размещалась с торца здания больницы (сейчас эта часть не используется, а в другой стороне расположена арженская церковь). Время было военное, и никакой роскоши у Донских, несмотря на высокое положение в обществе Павла Николаевича, не наблюдалось - все скромно, чисто, много книг.
Подруги вместе делали домашние задания, иногда пользуясь тем, что Зое очень хорошо давались иностранные языки. Она, к примеру, владела французским, который в школе не преподавался.
- Бывало, и списывали мы у нее, - рассказывает моя собеседница.
Зоя Петэн отлично училась, ее отличали скромность, ум и простота в общении.
После школы пути подруг разошлись. Про Зою говорили, что она училась в Саратовском мединституте, а позднее по распределению попала куда-то на Север, неудачно вышла замуж, растит дочку. В Рассказово Зоя не вернулась.
Павел Донской после смерти жены доживал свой век в одиночестве в построенном на одной из арженских улиц доме.
