Около 5 миллионов солдат в России до сих пор числятся пропавшими без вести. Близкие уже потеряли надежду захоронить останки. Но самая кровопролитная война XX века никогда не закончится, пока мы не похороним последнего солдата.
В апреле 2010 года во время поездки в Германию учителя и учащиеся школы № 7 г. Мичуринска побывали в музее, который находится на месте бывшего концентрационного лагеря Берген-Белзен, в полутора километрах от которого расположено кладбище советских военнопленных Херстен, где в братских могилах лежат останки 50 тысяч наших солдат. Тогда немецкие коллеги предложили им участвовать в акции по увековечиванию памяти советских солдат, погибших в концлагере.
Вернувшись домой, мичуринцы решили принять самое активное участие в реализации проекта «Мы пишем ваши имена» и первым делом выяснить: были ли среди погибших в концлагере уроженцы Тамбовской области.
Целью и главной задачей созданных в школе поисковых отрядов стало найти родственников бывших военнопленных, известить их о дате смерти и месте захоронения, восстановить справедливость, вернуть доброе имя принявшим мученическую смерть в концлагере, дать возможность их близким поклониться праху погибших за Родину.
На сегодняшний день в списках поисковиков числятся более восьмидесяти тамбовчан, и работа еще не закончена.
На наш электронный адрес тоже поступил запрос от мичуринцев. Списки уроженцев Жердевского района, имена которых были в лазаретных книгах концлагеря, мы и опубликовали на странице нашей газеты.
ВЕСТОЧКА С ДАЛЕКОГО ДНЕПРА
Первыми на нашу публикацию откликнулись дочь и внук солдата под № 1 – Зелепукина Ивана Ефимовича – Александра Ивановна и Василий Алексеевич Куряжко. Все данные на их родственника, след которого оборвался в конце 1941 года, совпали полностью.
Дочь уроженца с. Новорусанова вспоминает: весть о начале войны застала колхозников, среди которых был и ее отец, в поле. Прямо оттуда его и еще нескольких односельчан отправили на фронт, дав перед этим наспех попрощаться с родными – женой Анной Гавриловной и двумя дочерьми, трехлетней Марией и Александрой, которой в ту пору было восемь. Отец только и успел сказать на прощание: «Мать, береги детей». От Ивана Ефимовича домой доходили весточки, которые он посылал в редкие минуты отдыха. В последнем письме он писал, что их отряд стоит на берегу большой реки Днепр. И дальше – тишина. Только в декабре 1941 года из военкомата пришло извещение о том, что И. Е. Зелепукин пропал без вести.
Сейчас Александре Ивановне трудно вспоминать, что их семье довелось пережить в войну. Матери приходилось работать с утра до ночи, чтобы хоть как-то выжить в те суровые годы: трудилась и на конюшне, и в поле. Маленькие сестренки старались во всем помогать матери: уход за скотиной почти полностью лег на их хрупкие плечи. А в 1946 году матери не стало: сказалось постоянное недоедание, холод. Девочек взяла на воспитание бабушка.
У родных всегда была надежда, что Иван Ефимович не погиб, быть может, попал в плен, в котором все же была хоть небольшая, но возможность выжить, и долго еще ждали его домой.
И вот спустя 70 лет следы их родственника нашлись в далекой Германии. Из скудных сведений из лазаретной книги выходило, что солдат умер от общей слабости или тифа, ведь заключенных держали в нечеловеческих условиях, на голодном пайке.
Дочь и внук солдата не смогли сдержать слез, прочитав об этом в нашей газете, и от всего сердца благодарят тех, кто занимается этим благородным делом - возвращает домой солдат, пропавших без вести в далеком 41-м.
ПОСЛЕДНЕЕ «ПРОЩАЙ» ИЗ ТРЕУГОЛЬНОГО КОНВЕРТА
Поисковики, обращаясь к родственникам скорбного списка, уточняют, что данные из лазаретных книг могут быть искажены. Что-то мог не понять записывающий, может быть, последние слова умирающего на чужбине русского солдата. Но вдруг…
Не совсем все совпало и в данных о Степанищеве Николае, но Раиса Николаевна Рыбкина, проживающая сегодня в Жердевке, уверена, что это ее отец – уроженец Сукмановки. Ведь в то время Степанищевых в селе было раз-два и обчелся.
Недолго пришлось повоевать Николаю Степанищеву. От призванного на фронт летом 1941 года семья, в которой подрастало две дочери, получила только одно письмо-треугольник со станции Рада, из которого следовало, что Николай был пулеметчиком в запасном полку. В нем был список одиннадцати жердевцев, служивших вместе с ним, и трехкратное «прощайте». Солдат предвидел, что никогда больше не увидит своих родных и близких, не обнимет дорогих жену и дочек. Правда, чуть позже с женщиной, работавшей на той же станции, он передал свой последний привет – алюминиевую кружку, которая много лет хранилась в семье как бесценная реликвия, напоминавшая об отце.
Извещение о том, что глава семьи пропал без вести, семья получила в ноябре 41-го. Потом они еще не раз делали запрос в архив Министерства обороны РФ, находящийся в г. Подольске, и всегда получали подтверждающий это ответ. В то время, по мнению Сталина, пропавший без вести считался предателем Родины. Семья, конечно, в это не верила, но старалась на эту тему много не распространяться.
Младшей дочери Раисе было 14 лет, когда отца забирали на фронт, поэтому она помнит его очень хорошо. Высокий черноволосый красавец, за что в селе его звали Цыганом, был очень общительным, отзывчивым человеком. Их дом стоял напротив церкви, и Николай часто помогал звонарю по праздникам бить в колокола. А еще одной его страстью были лошади. Им он посвящал все свое свободное время и свою профессию связал с ними: вплоть до войны работал конюхом при райкоме партии. Машин в то время не было, и Раиса Николаевна, как сейчас, помнит отца, управлявшего двуколкой, запряженной вороными.
Раисе Николаевне до сих пор больно вспоминать военные годы. Матери пришлось трудиться на трех работах: конюхом, уборщицей, истопником. Девочкам порой приходилось вставать в два часа ночи, чтобы лузгой протопить 7 печей, обогревавших 12 кабинетов здания райкома. В карманах живших впроголодь сестер постоянно были слежавшиеся кусочки жмыха, которые приходилось жевать, чтобы не упасть в голодный обморок. Бытовые условия тоже были ужасными: семья жила в холодном сыром подвале бывшего купеческого дома, куда не проникал дневной свет, много хлопот доставляла и сестренка-инвалид.
Впрочем, добавляет Раиса Николаевна, тогда так жило большинство семей, чьи мужчины ушли защищать Родину. Сплоченный народ выживал вместе, помогая друг другу, поэтому и выстояли. Не то, что сейчас, сетует она, - каждый сам за себя.
Ее отец, говорит она, мог бы сейчас гордиться своими детьми, которые прожили пусть трудную, но интересную и достойную жизнь, и, конечно, своими внуками, выбравшими благородные и нужные профессии: внучка трудится ветеринарным врачом в г. Минске, а внук – известный в нашем городе стоматолог.
