Текинские староверы

Уважаемая редакция! Пишет вам Надежда Ивановна Перевозова из села Текино. Мне 76 лет, и за свою долгую жизнь я собрала коллекцию материалов по истории моего села, в том числе и вырезки из газет за разные годы. Недавно снова просматривала их, и мое внимание привлекла статья нашего земляка, ветерана Великой Отечественной войны Романа Тарасовича Ананьина «Текинские староверы», опубликованная в 2010 году в областной газете «Тамбовская жизнь». Снова и снова перечитываю ее - и вспоминаю свою жизнь. Ведь я воспитывалась в семье, в которой свою судьбу соединили парень-комсомолец и девушка из старообрядческой семьи – это были мои родители. Мама рассказывала, что был большой скандал, ее не отдавали замуж в «мирскую» семью, но любовь оказалась сильнее. Новые родственники из старших склоняли маму перейти в «никоновскую» веру, но она до конца дней своих оставалась убежденной староверкой, ездила в Москву в старообрядческую церковь. По этой причине мама с папой жили не венчанными, а когда родились мы с сестрой, нас окрестил старообрядческий батюшка, он иногда приезжал в село. При этом между нашими бабушками было большое несогласие.
Жили староверы удивительно скромно, были порядочными и очень трудолюбивыми людьми. Братья моей мамы были мастерами на все руки: они валяли валенки, выделывали шкуры, шили полушубки и обувь, плотничали – всего, что умели, и не перечислить. Работали много, без дела никогда не сидели, поэтому и жили неплохо.
С той поры немало прошло лет, немало, как говорится, воды утекло, и многое переменилось. Но была такая страница в истории нашего села, и мне кажется, что забывать и вымарывать из нее ничего нельзя, ведь это, можно сказать, биография нашей малой родины, которую должны знать наши потомки.
Вот как пересказал эту историческую страницу Роман Тарасович Ананьин.

В моем родном селе Текино примерно треть жителей составляли старообрядцы. Принадлежала к ним и моя семья.
В основном селяне придерживались православия, реформированного Никоном, и еще небольшая часть населения прина​длежала к различным течениям, близким старообрядчеству (калганники, федосеев​цы и др). В селе были православная «ни​конианская» церковь, старообрядческая церковь и молитвенный дом калганников. Отношения между селянами, принадле​жавшими к различным религиозным тече​ниям, складывались вполне мирно.
Напомню, что старообрядцами (ста​роверами) называют последователей орто​доксального православия после церковной реформы, проведенной патриархом Нико​ном в годы царствования Алексея Михай​ловича. В ходе реформы проводилось ис​правление богослужебных книг и ведение церковных обрядов по канонам греческой православной церкви, что и послужило причиной раскола. Старообрядцы подвер-​гались жестоким физическим наказаниям. Видя все это, ревнители «старой веры» ста​ли покидать родные места и бежать в глу​хие малообжитые. Кстати, преследования староверов продолжались до 1907 года.
Среди старообрядцев, проживавших в Текино, преобладали так называемые бес​поповцы-поморцы. Беспоповцами же они именовались потому, что священнослу​жители, попы, старого вероисповедания, принявшие никонианство, уже не могли являться таковыми, ну а своих не было.
Поморцами же беспоповцы назвали себя в честь той части ревностных староверов, которые в период жестоких преследований укрывались в лесах на побережье Северно​го моря, а также на Соловецких островах.
Старообрядцы Текино представляли собой образец высокой нравственности и настоящей человеческой морали. Они не злоупотребляли спиртным, - не курили и не сквернословили. Конечно, они почитали все религиозные праздники, соблюдали посты. В быту были очень просты и строги, при этом никогда не ели и не пили из той посуды, которой пользовались никониане. Где бы старообрядец ни находился, при нем всегда имелась кружка, миска, ложка. Если походная посуда оказывалась «оск​вернена», то ее мыли чистой колодезной водой или обжигали в огне, читая молитву. Молитва, естественно, сопровождала нас всегда. День начинался с молитвы, и перед отходом ко сну также молились. Одна ко​роткая молитва читалась и перед приемом пищи, и по окончании его.
Интерьер нашей церкви отличался от православной простотой и скромностью, отсутствием излишней позолоты и укра​шений. Слева от алтаря находилась купель для крещения, которое осуществлялось путем полного погружения в воду. Сте-​ны храма были разрисованы картинами, изображающими сцены жизни Христа и апостолов. Во время службы верующие стояли.
Очень колоритен был внешний об​лик старовера, так как они практически не брили ни усов, ни бороды и стриглись довольно редко. Помню, что дедушка, до​верявший единственному «парикмахеру» - нашей бабушке, решался на стрижку, только когда волосы начинали закрывать воротник. Овечьими ножницами бабушка подравнивала ему прическу, и он ходил стриженный «в кружок». Зимой мужчи​ны ходили в шубах и валенках, осенью и весной в поддевках и, в отличие от многих односельчан, в сапогах, так как некоторая зажиточность позволяла им такую рос​кошь. Женщины, как правило, одевались в темные юбки и кофты, головы повязывали платками. Зимой носили овчинные полу​шубки и ватные полупальто, обувь у них была преимущественно кожаная, а также валенки. Ну а детей по внешнему виду не​льзя было отличить от остальных сельских ребятишек.
Относительная зажиточность старовер​ских семей объяснялась их трудолюбием и мастеровитостью. В Текино они катали из овечьей шерсти валенки, шили шубы, тачали кожаную обувь, занимались печным делом. Среди них были и плотники, столя​ры, кровельщики.
Текинские староверы, сохраняя свою веру, в то же время активно участвовали в жизни села, в том числе и в различных забавах, среди которых особенно выделя​лись «кулачки». Надо особо подчеркнуть, что обе группы, сходившиеся в этом дру​жеском мордобое, всегда состояли толь​ко из трезвых мужчин. Перед началом развлечения каждая группа выделяла по задире, они выходили перед готовыми к бою группами и начинали задирать один другого. Задирой северной половины села бывал и мой отец Тарас. Первоначально задиры дружески похлопывали друг друга по плечам, потом удары становились посу​щественнее. Возбуждение групп с обоих сторон нарастало, и они сходились в пое​динке. За «сражением» обычно следили два человека, по одному с каждой поло​вины села. Если бойцы были обессилены или потеха переставала быть потехой, они прекращали поединок. Затем следовал ритуал примирения и совместное распи​тие самогона. Победителей в «кулачках» обычно не бывало.
Религиозные праздники, естественно, имели большое значение для староверов. Они строго соблюдали предписанные пос​ты как продолжительные, прежде всего, Великий Пост, так и другие, в том числе на​кануне отдельных праздников и по средам и пятницам в течение недели.
Вообще быт староверских семей, как и других крестьянских семей, был весьма прост.
Помнится, в конце двадцатых - начале тридцатых годов, когда мы все жили в дедушкином доме в северной слободе села Кожуховка, в одном деревянном пя​тистенке обитало тринадцать человек: наша семья из пяти человек, еще две мои тетки с семьями, дядя и дедушка с бабуш​кой. Для сна размещались кто на кроватях, кто на полатях, а кто и на полу.
Меньшая комната использовалась как кухня, там же порой в зимнее время содержалась после отела корова с теленком.
Собственный дом мой отец построил для семьи в 1930 году, но долго пожить в нем не удалось.
Старообрядцы, люди исключитель​ной морали и трудолюбия, оказались в числе первых жертв раскулачивания.
В 1932-м раскулачили дедушку Семена, у него конфисковали все имущество, в том числе дом, который был вскоре разобран и смонтирован заново в центре села (до сих пор он стоит там, в нем, несмотря на аварийное состояние, живут люди). Ос​тавшихся без всего дедушку и бабушку, а также младшего брата, моего дядю, взял в свой дом отец.
Этот дом местная власть тоже пыталась отобрать, но учитывая, что в доме уже проживает девять человек, в том числе двое малолетних детей, дом нам ос​тавили. Но в том же году отца арестовали якобы за то, что он агитирует крестьян не вступать в колхоз. При отсутствии каких-либо доказательств отца осудили на три года высылки в Вологодскую область (это было минимальное наказание по ст. 58 УК РСФСР).
В 1935 году отец был досрочно освобожден как необоснованно репрессированный. В том же году он продал дом в Текино и перевез нас в Тамбов.
Примерно также сложилась жизнь у многих других старообрядцев, и почти никто из них не вернулся в родное село.
Деревянные церкви, стоявшие в Теки​но, как никонианская, так и старообрядчес​кая, были разрушены в предвоенные годы.