Лента новостей
Статья23 июня 2015, 08:50

Школа жизни моей

(Продолжение. Начало в № 13 от 25 марта)


НАШУ Знаменскую среднюю школу я окончила в 1951 году и подала документы в Тамбовский государственный педагогический институт. В августе сдала вступительные экзамены на физико-математический факультет: русский язык и литературу устно, сочинение, математику письменно и устно, физику и химию.

Вот тогда я убедилась в том, что наши учителя дали лично мне прочные знания. Сочинение я написала "на пять", русский язык и литературу устно - тоже "на пять". Это заслуга Елизаветы Михайловны Поляковой. Она всегда была ко мне особенно "придирчива", находила в моих ответах какие-либо недостатки, недочёты и никогда не ставила мне "пятёрки". А я на вступительном экзамене, разбирая предложение по составу, вступила в спор с преподавательницей, которая принимала экзамены. И надо же, оказалась права.

На “хорошо” сдала математику письменно, допустив глупую ошибку из-за волнения. Математику устно - "на пять". Математику в нашем классе вела Елена Петровна Фокина-Богородицкая. Это моя родная тётя, папина сестра. Прошло уже около сорока лет со дня ухода её из жизни, но до сих пор в памяти её учеников и коллег всплывает образ строгой учительницы.

Вот как вспоминает её бывшая ученица Лидия Алексеевна Брянкина, которая стала впоследствии также учительницей математики: "Елена Петровна всегда носила строгую одежду с непременным белым воротником, на котором сияла брошь: янтарный паук с золотыми головкой и ножками. Неторопливая походка, гордая, стройная осанка, коса, уложенная вокруг головы. Всё это придавало ей некий шарм. На её уроках была идеальная дисциплина. Всё у неё получалось красиво, изящно. А объясняла она так, что мы глаз не могли оторвать от неё". Всем, кто хорошо её знал, запомнились её улыбающиеся глаза. Она смотрела на тебя спокойно и твёрдо, а глаза улыбались. В этом взгляде было что-то сдержанное и, как будто, повелительное. Всё в ней выражало благородство.

Путь Елены Петровны к профессии учителя был долгим и трудным. В семь лет, а это было в 1914 году, она была зачислена на пансионное содержание в Тамбовский институт благородных девиц в подготовительный класс. Проучилась в нём 4 года. В 1918 году институт был закрыт. Ей в то время было 11 лет. До 20 лет она жила дома с матерью Анной Гавриловной Фокиной. В 20 лет была принята на работу в Знаменский детский дом учительницей, хотя специального образования не имела. Потом - Школа переростков (была и такая), Никольская начальная школа, Знаменская начальная школа.

И так до октября 1933 года в течение шести лет, имея только четыре класса института благородных девиц. В конце концов, она была направлена на десятимесячные курсы по подготовке преподавателей неполной средней школы при Елецком педагогическом техникуме. В октябре 1934 года окончила курсы и была назначена преподавателем математики и физики в Воронцовскую неполную среднюю школу. В 1939 году заочно окончила математический факультет Воронежского педагогического института. 10 июля 1940 года поступила на работу преподавателем математики 5-10 классов в Знаменскую среднюю школу. Проработала здесь до 1963 года, то есть 23 года. Причём с 1954 по 1961 год работала завучем (заместителем директора). В 1963 году вышла на пенсию. За успехи в обучении и воспитании молодого поколения в 1953 году была награждена орденом "Знак Почёта".

В институте я училась средне. Стипендию то получала, то нет. Если на сессии получала хотя бы одну тройку, то полгода оставалась без стипендии. Элементарная математика, элементарная алгебра, элементарная физика и аналитическая геометрия давались легко. Сложнее обстояли дела с теоретической физикой, матанализом. Не любила исторический материализм, диалектический материализм и политэкономию.

А вот по французскому языку получала только "пятёрки". Свободно читала и переводила незнакомый текст, вела беседу с преподавателем. Это была заслуга моей первой учительницы Таисии Илларионовны Корнеевой. С пятого по десятый класс она вела у нас французский язык. Помню, как она первый раз вошла к нам в пятый класс, маленькая, худенькая, тоненькие косички, маленький тонкий носик… Было в её облике что-то птичье, как на картинке в книжке - птица-феникс.

Сразу же она начала лопотать нежным, тоненьким голоском иностранные слова нараспев, потом переводила. Уже через неделю мы наизусть читали: "Ток, ток. Ки фрак а мон каро? Сет ун петит, петит уазо". Переводилось это так: "Тук-тук, кто стучит в моё окно? Это маленькая-маленькая птичка". И она тут же стала у нас "Петит уазо". Мне очень нравилась маленькая птичка, её спокойствие, нежный голос. Я быстро схватывала новые слова и их перевод, удавалось французское носовое произношение. И я получала только "пятёрки".

В институте дело с французским языком пошло прекрасно. И на третьем курсе преподавательница (грузинка - имени-отчества, фамилии не помню, не русские) предложила подготовиться и сдать экзамен, чтобы получить право преподавания французского языка. Я отнеслась к этому как-то несерьёзно. Но и не жалею.

28 июня 1955 года я получила диплом об окончании полного курса Тамбовского государственного педагогического института по специальности математика (физика). Решением Государственной экзаменационной комиссии мне, Фокиной Надежде Павловне, была присвоена квалификация преподавателя математики, физики в средней школе и звание учителя средней школы.

В августе того же года я была направлена на работу в Читинскую область, куда была назначена по целевому направлению. В Читу, до которой добиралась поездом через всю Россию, её западную, доуральскую, часть и через всю почти Сибирь, я приехала через 10 дней. Вот такая это была даль. Но я ехала туда по собственному желанию, хотелось посмотреть нашу необъятную Россию, хотелось романтики.

В областном отделе образования Читинской области мне предложили три школы, и я выбрала из них приисковую школу в Хилокском районе. В только что построенное здание переселялись учителя и учащиеся из старого здания, а сама школа преобразовывалась в среднюю. Учителей не хватало, учащихся было много. И даже нового здания было недостаточно, чтобы школа работала в нормальном режиме. Занятия проводились в две смены.

Поскольку в школе я была единственным учителем с высшим образованием, то мне доверяли вести уроки русского языка и уроки экономической географии зарубежных стран. И, естественно, математику, физику в старших классах, а ещё и пение, поскольку я хорошо пела.

Нагрузка была - две ставки. Работала в две смены. Трудно даже с родными предметами, а уж к урокам русского языка и географии приходилось готовиться подолгу. К тому же, проверка тетрадей. Я, конечно, уставала страшно. Часто, бывало, ночью, готовясь к следующему дню, засыпала над книгами и тетрадками - так было тяжело. Теперь понимаю, что поначалу не все мои уроки проходили на должном уровне. Это была для меня хорошая школа, мощная закалка.

В учительский коллектив я вписалась быстро. Хорошие отношения сложились и с учащимися, и с родителями. Не прошло и года моего пребывания в Шумиловке, так назывался прииск, как я выскочила замуж. И стала Зориной Надеждой Павловной. Муж работал учителем физкультуры. Всё складывалось хорошо, родилась дочка - Танечка. А домой, в родную Знаменку, очень хотелось. И вернулась! Вместе с мужем и дочкой.

И ВОТ, с замиранием сердца, я поднимаюсь по ступенькам балкона моей родной школы. Я не была здесь восемь лет. А сейчас у меня сумочка, а в ней трудовая книжка, а в книжке - приказ областного отдела народного образования о моём назначении учителем математики в мою родную Знаменскую среднюю школу.

Распахнула настежь дверь заветную
И шагнула в "колыбель" мою.
Здравствуй, школа!
Мир тебе, приветная,
Вновь встречай выпускницу свою.

Прошла вестибюль - никого. Передо мной распахнутая дверь круглого зала. Зал уже готов к новому учебному году. Все спортивные снаряды, как говорится, готовы к бою. И мой любимый канат из самого центра купола свисает до пола.

Мне очень хотелось посмотреть, что и как изменилось. Прошла по узкому коридору в правое крыло - всё так же, однако, той знаменитой лестничной клетки, вокруг которой мы бегали, не стало. На её месте ровненький пол, не покрашенный, но стены побелены - чистенькие, светлые. Прошла в левое крыло - лестничной клетки тоже нет. Здесь рядом мой самый первый класс, заглянула, хотелось присесть на свою первую парту. Но парты большие, по-видимому, здесь занимаются старшеклассники, и стоят по-другому. Раньше они стояли в четыре ряда по четыре-пять парт, свет падал сзади. Теперь свет падает слева, как и положено, парты стоят в три ряда по пять парт в каждом. Я не стала садиться, а подошла к доске и написала "Здравствуй, школа!" и потихоньку пошла туда, где раньше была учительская и кабинет директора, в мезонин.

Мне надо было отдать трудовую книжку делопроизводителю, Алевтине Александровне. Её стол, как и прежде, стоял в учительской, в уголке. Рядом - большой сундук, окованный металлом, который закрывался на большой висячий замок. В нём хранились все важные документы, трудовые книжки учителей, всевозможные книги учёта. Этот раритет сохранился в школе ещё с графских времён, и долгое время служил своеобразным сейфом. По крайней мере, пока я работала в школе до 1980 года, он исправно исполнял свои обязанности.

Мне не терпелось познакомиться с новым директором. Увы, моего любимого Дмитрия Ивановича Калмыкова, в школе уже не было, он пошёл на повышение. Года два-три он работал секретарём райкома партии, а потом был назначен заведующим областным отделом народного образования. Я знала, что новый директор нашей школы - тоже участник Великой Отечественной войны, получил инвалидность на фронте, и, лишившись одной руки, носит протез. Знала, что он совсем ещё молодой - институт окончил после войны - после чего направлен на работу директором нашей школы и учителем истории. Это был Владислав Борисович Шимкович, который приехал на работу с женой-историком, Верой Сергеевной.

С директором школы я встретилась на следующий день. Перед началом педагогического совета я зашла в его кабинет, представилась. Владислав Борисович любезно ответил, что знает обо мне от Елены Петровны, завуча и моей родной тёти. Могу сказать, что с самой первой минуты новый директор произвёл на меня хорошее впечатление. Молодой, подтянутый мужчина, роста выше среднего, широкий в плечах с круглым лицом и большими добрыми глазами. Его спокойная, правильно построенная, речь была очень приятна для восприятия. "Хороший человек", - подумала я. В дальнейшем эта моя мысль оправдалась.

(Продолжение следует)
Фото из личного архива В. Чумакова

Автор:Надежда ЗОРИНА