В апреле 2014 года нам поступила информация о том, что в станице Эриванская Абинского района живёт человек, который может показать в горах место падения советского самолета. Мы не стали откладывать дело в долгий ящик и в ближайшие выходные решили это проверить. В свои 74 года Николай Петрович чувствовал себя в горах, как дома и передвигался по пересечённой местности так, что могли бы позавидовать и молодые. Впервые на месте падения самолёта он побывал сразу после войны. Ещё в детстве от старших товарищей слышал историю об обстоятельствах его гибели, о том, как немецкий самолёт, практически в упор расстрелял советский истребитель. Плотность огня была такова, что прямо в воздухе от самолёта оторвались крылья, и неуправляемая машина рухнула в горы. Вездесущие мальчишки первыми прибежали к месту падения и обнаружили рядом с обломками самолёта обгоревшее тело пилота.
Теперь, спустя десятилетия, мы снова шли тем же путём к месту катастрофы. Чуть больше часа потребовалось нашей группе, чтобы достичь цели похода. Постепенно тропа вывела нас на вершину хребта, с которого открывался вид на соседний хребет Бацехур и гору Чубатая, за которой расположена станица Адербиевская, а там уже рукой подать до Геленджика. Именно в этих местах в апреле 1943 года развернулись наиболее ожесточённые воздушные бои, названные впоследствии в литературе Кубанским воздушным сражением.
Беглого взгляда на сохранившиеся до наших дней обломки самолета было достаточно, чтобы понять, что это истребитель типа Як. На это указывали остатки боекомплекта 12.7 и 20 мм и полное отсутствие прессованной фанеры, являющейся основой другого истребителя ЛАГГ-3, имеющего такое же сочетание бортового вооружения. Собранная по фрагментам бронеспинка пилота ещё раз подтвердила наши выводы о самолёте конструкторского бюро Яковлева и позволила уточнить его тип – Як-7б.
Более детальное изучение места падения позволило восстановить события семидесяти летней давности. Самолёт падал почти вертикально, зацепившись за вершины крупных деревьев. Их стволы до сих пор сохранили на себе следы катастрофы. Из воронки были извлечены крупные фрагменты конструкций, в частности редуктор и обломки мотора, а на бруствере обнаружены парашютная система и останки пилота. Состояние костных останков и зубов, указывало на то, что лётчику было около 20 лет, а самолёты Як-7б стояли на вооружении исключительно 278 истребительной авиационной дивизии. Это существенно сужало круг поиска, но как выяснилось, не указывало на имя пилота. Изучив список потерь 278 ИАД за апрель 1943 года, мы установили, что среди возможных кандидатур было 12 лётчиков.
В течение 10 последующих дней участники экспедиции ещё трижды поднимались в горы к месту падения самолёта и раз за разом перекапывали бруствер воронки и с помощью металлоискателей обследовали прилегающую территорию, пока не обнаружили фрагмент мотора с выбитым на нём номером, вернее частью номера ПФ4-28.. Поскольку я не участвовал в этом выезде, то информацию о находке узнал по телефону, и к тому времени, когда ребята спустились к машинам в станицу Эриванскую, я уже знал имя лётчика.
Как выяснилось, только на одном из 12 Як-7б, потерянных 278 ИАД в апреле 43-го, был установлен мотор, номер которого начинался цифрами 4-28.. Им оказался Як-7б № 3779 с мотором М-105ПФ № 4-2802, не вернувшийся с боевого задания 20.04.1943 года. В своем последнем боевом вылете этот самолёт пилотировался лётчиком 274 ИАП сержантом Прохоровым.
Согласно Оперативной сводке по 278 ИАД от 20.04.1943 г., в период 07.20 - 7.45 в р-не Новороссийска на высоте 3000-4000 м младший лейтенант Дудинов и сержант Прохоров встретили выше себя 4 Ме-109 и одновременно ниже себя 2 Ме-109, с которыми завязали воздушный бой. После выхода из воздушного боя Дудинов внезапно был атакован Ме-109, огнем которого были пробиты плоскости, фюзеляж и пробита воздушная система. Посадку произвел на живот в 1 км севернее станицы Северская. Сержант Прохоров с боевого задания не вернулся.
По данным донесений о безвозвратных потерях в частях третьего истребительного авиационного корпуса пилот 274 истребительного авиационного полка сержант Прохоров Георгий Борисович, 1923 г.р., уроженец г. Ташкент, не вернулся с боевого задания 20.04.1943 г. Отец – Прохоров Борис Евсеевич, проживал по адресу: г. Хабаровск, ул. Знаменщикова, д. 3, кв. 5.
Свой первый боевой вылет сержант Прохоров совершил накануне гибели 19.04.1943 года. Второй вылет стал для него последним. Изучив немецкие архивы и сопоставив GPS координаты места падения с системой координат люфтваффе, мы установили имя немецкого пилота сбившего найденный нами истребитель. Им оказался командир 8.JG 52 Hptm Guenther Rall. В 06:49 по берлинскому времени (07:49 по Москве) он заявил о сбитом им советском самолёте севернее Геленджика в квадрате 85351, что по месту и времени полностью соответствует обстоятельствам воздушного боя, в котором погиб сержант Прохоров.
Надо признать, что наш лётчик, сам того не зная, вступил в бой с одним из лучших асов третьего рейха. За годы второй мировой войны Гюнтер Ралль сбил 275 самолетов, в том числе 241 советский истребитель, став третьим по результативности пилотом люфтваффе, после Хартмана и Баркхорна. Сержант Прохоров был 116-м в этом скорбном списке. Гюнтеру Ралль удалось пережить войну. Умер он в 2009 году в звании генерал-лейтенанта авиации и был награждён всеми высшими наградами фашистской Германии вплоть до рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами.
В отличие от него сержант Прохоров не имел наград и за свой короткий путь лётчика-истребителя не успел сбить самолётов противника. Но завоевать господство в воздухе было невозможно только силами уже состоявшихся асов, и именно на плечи таких рядовых тружеников войны, как сержант Прохоров и его товарищи, для многих из которых их первый боевой вылет стал и последним, легли основные трудности воздушных боев в небе Кубани и именно их жизнями оплачена столь трудная и столь важная победа в Кубанском воздушном сражении.
Организованный через СМИ поиск родственников не дал результатов. Как было установлено, в доме № 3 по улице Знаменщикова в г. Хабаровске проживали офицеры штаба Дальневосточного военного округа, но на сегодняшний день даже старожилы доме не помнят жильица по фамилии Прохоров.
Тогда было принято решение запросить в архиве учётную карточку на отца Сержанта Прохорова – Прохорова Бориса Евсеевича. Оказалось, что в период 1942-1943 г.г. он был военным прокурором Дальневосточной железной дороги и именно в этот период проживал в Хабаровске по адресу ул. Знаменщикова, д. 3 кв. 5. Впоследствии он был переведён для дальнейшего прохождения службы на Донецкую железную дорогу и после увольнения в запас по достижении предельного возраста в 1948 году остался с семьёй жить в г. Красный Лиман Донецкой области. Помимо сына Георгия у Прохорова Бориса Евсеевича была дочь Ида 1925 г.р.
Поиски Иды Борисовны превратились в настоящую детективную историю, причем в прямом смысле этого слова, поскольку на определённом этапе к поискам подключился самый настоящий частный детектив, который ранее сам чуть было не оказался родственником одного из найденных нами бойцов. Помимо прочего трудности поисков были сопряжены с боевыми действиями, ведущимися на территории Донецкой народной республики, в том числе в городе Красный Лиман.
Для начала было установлено, что на территории постсоветского пространства, проживало четыре Иды Борисовны 1925 года рождения. Первая была жительницей Горловки на Украине. С трудом, но ей удалось дозвониться, она оказалась полной тезкой искомой Иды Борисовны, но не той, которая нам была нужна. Две другие проживали в Раменском и Москве, но снова «мимо». Четвёртая и последняя в нашем списке проживала в Екатеринбурге. Вот за ней, нашему специалисту по поиску родственников Галине Мастипан, пришлось побегать по стране! В 2006 году Ида Борисовна Перевалова выехала из Екатеринбурга в Евпаторию, а её сын Перевалов Борис Владимирович, 1947 г.р. – в Нефтеюганск Тюменской области. Когда же было установлено, что Перевалов Борис Владимирович родился в г. Красный Лиман, то уже не оставалось никаких сомнений, что мы на верном пути. Но поиски снова зашли в тупик: в Нефтеюганске не оказалось человека по имени Перевалов Борис Владимирович, а Перевалова Ида Борисовна, к сожалению, умерла три года назад.
Далее происходила цепочка случайностей и совпадений, укладывающаяся в одну линию. 10 июня я отправился на два дня в Москву в служебную командировку. Уже возвращаясь обратно, за час до отъезда из гостиницы в аэропорт мне позвонила Галина и взволнованным голосом сообщила, что найден племянник сержанта Прохорова – Борис Владимирович Перевалов, и не где-нибудь, а в Москве. Я сразу же с ним созвонился и ровно через час мы уже беседовали в фойе гостиницы. Не знаю зачем, но, отправляясь в командировку, я бросил в сумку книгу «Крещение огнем» о боевом пути 3-го ИАК на Кубани, в которой среди прочего был описан последний боевой вылет пилота 274 ИАП сержанта Прохорова. Теперь я подарил ее Борису Владимировичу. За те несколько минут, которые у нас были на общение, Борис Владимирович рассказал, что его дед Прохоров Борис Евсеевич до последних дней своей жизни, а умер он в 1956 году, прилагал все усилия для установления обстоятельств и места гибели своего сына, но всё тщетно. В семье Переваловых (Прохоровых) помнят и чтят летчика-истребителя дядю Георгия. В семейном фотоальбоме на почетном месте хранятся две его фотографии в военной форме.
Борис Владимирович выразил огромное желание в ближайшее время приехать на Кубань с внуком Антоном и посетить место гибели своего дяди.
