Они в судьбе у каждого из нас

(Окончание.
Начало в № 29 от 18.07.2012 г.)

Обретая крылья

А еще мне очень нравилось в школьные годы кататься на качелях. Не таких, какие были в горсаду в Тамбове или Москве - медленные, раздумчивые лодки, которые мы, студенты, раскачивали до устрашающей высоты. А примитивная доска, закрепленная поперек железной трубы. Доску-то нам столяр - дядя Петя подстругал, чтобы не была такой шершавой. Мы усаживались по краям - по двое-трое и, отталкиваясь ногами взлетали ввысь.

Дядя Петя был мастер - золотые руки и доброй души человек. Скольких ребят он обучил столярному делу! Он говорил, что мой брат Юра станет мастером краснодеревщиком, будет получать хорошие деньги и жить в достатке.
Юру после окончания семилетки направили учиться в Тамбовский железнодорожный техникум, а потом послали в летное училище на Дальний Восток. Ведь он занимался в Тамбовском аэроклубе, где когда-то будущие летчики, парашютисты, авиамоделисты - специалисты всех уровней авиационного дела - получали заветные путевки в прекрасный мир неба и свободы.
Пройдя школу клуба, Юра с легкостью выдержал экзамены в летное училище и стал летчиком. Позже он закончил еще и строительную академию, работал инженером по внедрению новой техники, главным инженером… Работая в Германии, куда был командирован, получил знак “Отличник военного строительства”. Он умел работать на всех станках: столярном, слесарном, токарном. И всю жизнь, как и Анатолий, с благодарностью вспоминал дядю Петю, который привил ему любовь к труду, желание добиваться большего, чем достиг на данный момент.
Толя - наш средний брат всю жизнь проработал строителем - был бригадиром, мастером. С воспитывавшимися вместе с нами в Караульском детском доме Женей Романовым и Володей Шалаевым строил Волжскую ГЭС и город Волжский с самого первого камушка. Когда был призван в армию, ему выпало служить на границе в Таджикистане, а его сыну Сергею - в Германии, в Берлине. Толя умел делать все. В лихие 90-е шил брюки, ремонтировал мебель. А будучи на пенсии и работая в поликлинике, охотно принимал в починку от врачей модельную обувь. И все у него в руках получалось ладно да умело. Все это позволяет мне думать о том, сколь надежен наш род, пошедший от однодворцев.

Да разве сердце позабудет?

Мои братья получили хорошее образование, закончили техникумы, военные училища, но те практические навыки, знания и умения, которые почерпнули из золотых рук дяди Пети и его светлой головы, стали опорой им на всю жизнь. Очень жаль, что при жизни наших учителей и наставников мы говорим мало хороших слов, которые им так важны и нужны. Меня утешает, что успела их произнести и поблагодарить дядю Петю, когда в очередной мой приезд в Караул мы с Евдокией Леонтьевной однажды сходили к нему домой. К тому времени он уже ослеп и попросил разрешения ощупать мое лицо. Каково же было мое удивление, когда после этого сказал, что я - сестра Толи и Юры.
Как бы хотелось, чтобы такие люди жили вечно! Да они и живут в нашей памяти.
Среднюю школу я заканчивала в Трескино, а в Карауле тогда была семилетка. Меня перевели в Шумиловский детский дом. И к моей великой радости в том же году туда назначили директором Валентину Васильевну Бабину - человека удивительного и сыгравшего большую роль в жизни каждого из нас.
Мне довелось навестить Валентину Васильевну спустя многие годы после окончания школы. К тому времени я уже была учителем высшей категории, работала в Воронеже. В летнее время нас приглашали поработать в составе приемных комиссий в вузах. В ВГУ я принимала экзамен по истории СССР. Тогда и познакомилась с инжавинкой Еленой Коростелевой - она поступала на филфак и стала студенткой. Вот вместе с ней мы однажды и отправились в гости к Валентине Васильевне Бабиной, которая тогда жила в Красивке, была уже на пенсии, но еще работала в Красивском детском доме.
Что нас с Еленой в ней поразило - узнавание своих учеников, она всех помнила, в том числе и моих старших братьев. Валентина Васильевна пригласила нас в гости к себе домой, быстро собрала на стол угощение. Ей этого показалось недостаточно. “Вы посидите пока, а я схожу за курицей для бульона”, - сказала нам. Мы стали бурно возражать, но она твердо заявила: “Ждите!” И уже через несколько минут смолила курицу в саду, а потом томила из нее прозрачный ароматнейший бульон.
Мы беседовали буквально обо всем. В том числе и об инжавинском рынке. Столько лет прошло, как я навсегда покинула эти края, а мне кажется, что в его рядах стоят все те же дядьки и тетки, вывалив на прилавок крепкие, один к одному, помидоры. Или навесив на грудь плетеные (хоть сейчас в натюрморт) гирлянды золотистого лука или чеснока. Подобные и сейчас висят в моей московской квартире. Только привозит такую красоту из Воронежа моя подруга Ольга, с которой дружим полвека. В Тамбовской области, по-моему, традиции плести подобные гирлянды не осталось.
Валентина Васильевна вспоминала про ряды с мясом, молочной продукцией с домашних подворий, квашеной капустой…
Да и в реке Вороне водилась щука, караси, даже сомы. И все это тоже можно было встретить в продаже на местном рынке. Я вспомнила, как наши старшие ребята в Карауле поймали на реке сома и у нас был очень вкусный ужин.
Сейчас такие молочные ряды с неповторимым запахом настоящего жирного творога, лежащего в мисках неровным колобом с марлевой штриховкой на крутом боку, уже давно не встретишь.
Даже яблоки тех сортов тоже можно встретить очень редко. Пройдешь по нынешнему инжавинскому рынку, и такое впечатление, что уже никто ничего не выращивает в садах в этих краях, а все везут из-за границы. Когда была в Мичуринске, на рынке увидела новый сорт яблок, выведенный селекционерами. Огромные плоды - то краснобокие, то - желтовато-оранжевые. Мне сказали, что он называется “Победа” в честь победы нашего народа в Великой Отечественной войне. И это не былая слава наших садов, а нынешняя. Друзья рассказывают, что теперь плоды местных садов можно встретить на рынке чаще. Но того изобилия и разнообразия, какое бывало в летне-осеннюю пору на его прилавках, нет.
Еще одно воспоминание детства - кукуруза. Мы умели так ее нежные початки проварить, чтобы не лопнули почки. А потом присыпали крупной солью и ели…
Вкуснота-а!
Когда мы закончили трапезничать, будучи в гостях у Валентины Васильевны, пошли в сад. Валентина Васильевна меня спросила:
- Вы в какой партии состоите?
Я ответила:
- Ни в какой.
- Не может быть! - удивилась она.
Раньше я была активной пионеркой, комсомолкой, членом КПСС, состояла в профсоюзе, пела хором патриотические песни (и они мне нравились), шагала в ногу с рядом идущими ребятами, работала в студенческом стройотряде… И никогда не меняла взглядов в зависимости от смены обстоятельств, не сжигала партийный билет, а тем более наглядно не раскаивалась в преданности Советскому Союзу, не поливала грязью Россию…
И, вдруг, - ни в какой партии.
Валентина Васильевна долго и внимательно смотрела мне в глаза, а потом сказала:
- Мне кажется, если бы у наших политиков была бы такая же трезвая убежденность в правоте дела, которым они занимаются, Россия быстрее приобрела бы ту мощь, которой лишилась с развалом Советского Союза…
Помолчав, продолжила:
- Плохо будет тому человеку, который попадет под Вашу горячую руку.
Стоя уже у калитки, куда вышла нас проводить, крепко обняла меня и прижала к себе, как будто навсегда прощаясь. И у меня градом полились слезы.
Я уехала домой. А через какое-то время мне сообщили, что В.В. Бабина умерла. Ушел из жизни еще один замечательный человек.

О прожитом
суди по семенам,
что ты посеял

Наши учителя и воспитатели были людьми, у которых были силы и желание работать и в школе, и в детском доме. В наше время они старались мальчишек и девчонок не лишать того прекрасного, что бывает только в детстве. Взрослые стремились сделать все, чтобы мы не понесли по жизни дальше обиду на все то, с чем столкнулись в самом начале жизненного пути в первые и очень трудные послевоенные годы. И это, мне кажется, им во многом удалось, судя по нашим дальнейшим судьбам, по нашим детям и внукам, которые окончили вузы, техникумы-колледжи, военные училища, стали достойными гражданами свой страны.
Наши наставники учили нас добру, отличать истинные ценности от мнимых. Как говорил наш классик Денис Фонвизин: “Имей сердце, имей душу и будешь человеком на все времена”. А еще мне запомнилось высказывание автора приключенческого романа “Остров сокровищ” Роберта Стивенсона: “Суди о прожитом дне не по урожаю, который собрал, а по семенам, что ты посеял в этот день”. Наши учителя сеяли разумное, доброе, вечное. Посеянные ими семена принесли добрые плоды. За их великий труд - величайшая благодарность от всех нас.

И в просвещении
стать с веком наравне

Сегодня сельские школы переживают трудные времена. Педагоги, работающие в глубинке, выполняют достойно ту же миссию, что и их предшественники, о которых я рассказала. Сельские учителя, будь то Тамбовщина, Подмосковье, Сибирь или Урал, задаются вопросом: а понимается ли значимость их труда обществом и властью? Ценится ли их работа учениками? Поддерживается ли? А ведь именно сейчас, когда идут постоянные реформы и нововведения в сфере образования, им так нужна и важна эта поддержка. Живя в Москве и общаясь на конференциях с коллегами из школ Подмосковья, знаю о том, как бывший губернатор Московской области Б. Громов поддерживал сельские школы, учителей (надеюсь, эту линию продолжит теперь и С.Шойгу). Он понимал, что вложение денег в сферу образования - не закапывание их в бездонную черную дыру, как считают некоторые руководители на местах, а инвестиции в человеческий капитал. В будущем они многократно вернутся в виде достижений, заслуг и просто квалифицированной и профессиональной работы сегодняшних учеников.
“И в просвещении стать с веком наравне…” - писал Пушкин. Эта мысль никогда не потеряет своей актуальности. Почему в те времена понимали, что школа - это судьба общества, а учителя - самая важная профессия на земле? Ведь от него, учителя, зависит, каким это общество будет.
Но будущее не бывает без прошлого. Необходимо сохранить тот опыт, который наработан учителями в сельских школах. А опыт у них уникальный.
Со школьными проблемами в последние годы я сталкивалась не один раз. Но после посещения книжного магазина была в шоке: рабочие тетради по 80-90 рублей, и это еще терпимо. Но цена большей части учебников для начальной школы переваливает за 230 рублей. На мой взгляд, это ненормально!
Вроде бы все делается для детей: и обложка не толстая, а гибкая, и учебник маленький, значит, портфель меньше весит. Но почему за половину учебника цена, как за целую книгу? Осталось разбить учебник по четвертям? А еще лучше - по урокам.
Приходится только удивляться, как сельские родители (да и родители вообще), при зарплате 10 - 20 тысяч (а у кого-то она и того меньше) умудряются собрать ребенка в школу? А какие суммы надо отдать за них в средних и старших классах? А каково содержание учебников, той же истории России? Меня, как учителя, коробит, когда на всевозможных шоу молодежь часто не может назвать имен хотя бы одного - двух героев Великой Отечественной войны или людей, являющихся гордостью Отечества и мировой культуры.
Соединенные Штаты Америки уже взрастили поколение, которое усваивает только шустрый рваный кадр в одном флаконе с попкорном. Вот и мы идем к этому, когда последние двадцать лет “крутим” одни американские фильмы. Вот уж кто быстрее всех научился “втюхивать” плохой продукт, так это киномаркетологи.
Мне очень хочется, чтобы сельские школы и учителя ощутили, наконец, весомую поддержку со стороны государства, чтобы опыт лучших стал достоянием всех. Чтобы не забывались история и имена тех, кто внес свой вклад в развитие образования на селе.