Они пережили блокаду

Один из живущих ныне инжавинских блокадников - участник войны Филипп Васильевич Касьянов. Пережив в юности страшные моменты, он явно сумел сохранить бодрость души и тела: общительный, с живыми глазами, встретил гостей на морозце в легком пиджачке.
Филиппу Васильевичу, в годы войны самому молодому комбату, пришлось выдержать серьезные испытания. Вот его воспоминания о том времени:
- Уже после снятия блокады, в марте, подошли мы к реке Нарва. Разведка доносит: уходить надо скорее на левый берег. Мы поспешили, и только окопались на левом берегу, смотрим – где были накануне, туча танков появилась. Задержись мы там немного, и всем бы не выжить. Перед боем наша санитарка оглядела окрестность и говорит: «Я в этом бою погибну…». Будто предчувствовала - погибла. У меня в подчинении три орудия и 12 девчонок было, немец их всех «потоптал». Меня, как молодого и крепкого комбата, первого бросали на прорыв. Помню, был у нас другой комбат – белорус, тощий, изможденный. Я то и дело его спрашивал: «Как ты?» А он: «Все нормально, не умрем!» Но так и не выдержал, умер от голода. Как голод переносили – то дело страшное. Ленинградцы, обессиленные от истощения, не могли хоронить умерших – заматывали их в тряпье и скатывали по склону к реке. А другие и вовсе, как снопы, на тротуаре лежали…
Лидия Павловна Ганичева из села Хорошавка - тоже бывшая блокадница. Гостеприимная, бойкая, в свои «под 90» сама расчищает дворовые дорожки от снега. Множество комнатных цветов, простота и светлые, нежные оттенки нехитрого убранства ее дома – подстать хозяйке.
Глядя на нее, такую жизнерадостную, трудно поверить, что после блокады ей заново пришлось учиться ходить. После эвакуации попала в Инжавинский район. Вспоминает, как пыталась сообщить односельчанам, что она в доме, живая. Писала записки и с кусочком глины кидала за порог: может, кто в базарный день мимо пройдет и заметит. А когда на ноги встала, пришла в сельсовет: «Возьмите меня хоть на трудовой фронт – все равно помру, так лучше уж с людьми».
Тогда ей было лет 20. Зато сегодня Лидия Павловна с хитрецой говорит:
- Я написала письмо Всевышнему, просила, чтобы дал мне до 150 лет дожить. Он и ответил: «Живи!»
Зинаида Петровна Росалюк - коренная ленинградка, она родилась в городе на Неве. Семилетней девочкой попала в блокаду, выжила, но ей, малютке, пришлось самой хоронить родителей, умерших от голода. Правда, и похоронами это назвать сложно: всех просто свалили вместе с другими умершими в одну вырытую траншею...
Настолько страшным и противоестественным было все, что с ней происходило, что события те спрятались где-то в самых дальних уголках памяти. И лишь старшая сестра, бывало, скажет: «А помнишь, как мы с тобой везли маму с отцом на саночках…» Потом были детдом, голод, разлука с родным братом, о судьбе которого так по сей день ничего и не известно. А после детдома выяснилось, что осталась сирота без квартиры, и подсказать было некому, что жилье-то ей положено. Помыкалась и отправилась Зинаида в Казахстан осваивать целинные земли - надо же как-то жизнь устраивать. А спустя много десятилетий зять перевез семью и Зинаиду Петровну на Тамбовщину, в Карай-Салтыково. В Инжавине, в благоустроенном доме (на средства программы поддержки участников войны и приравненных к ним граждан) женщина живет буквально несколько месяцев. Постепенно привыкает к новому месту.