Ирина Гавриловна - дитя войны

Детство - счастливая, беззаботная пора. Но не для всех. Трудно пришлось тем, чьи детские годы попали на период Великой Отечественной. Они раньше повзрослели. Война украла у них детство. Одна из того поколения детей войны - Ирина Гавриловна Кузьмина (Шведова), бывший педагог, жительница Сосновки вспоминает о том времени с болью: «Я как человек, переживший голод, холод, нищету, разлуку с близкими, гибель родных, хочу, чтобы это никогда не повторилось».
Ирина Гавриловна любит рассматривать чудом уцелевшие довоенные фотографии. Вот она, мама, сестра Галя на крылечке родного дома на улице Пролетарской в городе Ельне в Смоленской области, где все было так мило и дорого. На другом снимке дедушка Иван и бабушка Анна Арефьевы. Они с сестренкой любили гостить у них в Ярцевском районе. Дедушка погиб. Немцы его сначала кололи штыками, а потом расстреляли. Это было в октябре 1942-ого. А бабушка успела уйти в партизанский отряд. Встретились они с ней только после Победы в 46-ом, когда она приехала к ним в Тамбовскую область.
В 1941-ом Ире было тринадцать. Вместе с другими школьниками после окончания учебного года она отдыхала в пионерском лагере «Красный бор» под Смоленском. Утром 22 июня их разбудил грохот, шум. Гул, казалось, занял все небо. «Гроза», - решили ребята. Но воспитательница сказала: « Дети - это война». Руководством лагеря сразу же было принято решение всех воспитанников эвакуировать на восток. Поезд следовал через Ельню. Во время стоянки Ира отпросилась у воспитательницы посмотреть: уехали ли родители с сестренкой или нет. К счастью, мама оказалась дома, написала расписку сопровождающей учительнице и забрала ее.
До 16 июля Шведовы жили дома. Во время бомбежёк прятались в самодельном убежище. Но когда по местному радио объявили о том, что немцы на подходе, отцу и еще двум преподавателям сельхозтехникума выделили машину полуторку, выдали сопровождающий документ, что они с семьями направляются в Тамбовскую область. Когда бежали от фашистов, в спешке мама даже не успела взять Галины документы, что уж говорить о каких-то вещах.
До Тамбова добирались десять дней, передвигались в основном ночью, днем прятались, успели и оборваться, и поголодать. По прибытии их направили в Ламский район в село Дельную Дубраву. Там семье выделили саманную избушку без окон - просто глазок вмазан в стену. Жители села - о них Ирина Гавриловна до сих пор вспоминает с теплотой - делились с беженцами последним. Отец недолго проработал в местной школе директором, в октябре ушел добровольцем на фронт. А мама устроилась налоговым агентом. Ире с сестренкой, как и всем детям того времени, пришлось испить все тяготы войны сполна. Спали они на соломе. Не было мыла. Но страшнее был голод. К зерну, смолотому у соседа на ручной мельнице, Иринина мама добавляла тертую свеклу и тыкву и пекла лепешки, которые казались самым изысканным лакомством. А посыпать печеную картошку щепоткой соли - вот о чем мечтали девочки в детстве. Соли не было. Однажды мама послала Иру в Сосновку обменять крепдешиновое платье, которое она случайно сунула в сумку во время отъезда из Ельни, на стакан соли. И когда ей это удалось, радости не было предела. Спичек не было. Чтобы затопить печь приходилось за угольком бежать к соседям, смотрели, у кого из трубы идет дым, в тот дом и шли. А как забыть те положенные по 200 граммов хлеба в день, которые мама получала на детей. От своих 400 она половину тоже отдавала детям. Во что одеться и обуться тоже была проблема. Носили все латанное и перешитое. Им как эвакуированным давали американскую гуманитарную помощь. «Нам досталась шинель. Мама ее подрезала, и мы с сестрой по очереди носили», - вспоминает Ирина Гавриловна.
Учебу в школе приходилось совмещать с работой в колхозе. Ира научилась и снопы вязать, и просо полоть. После школы поступила вместе с сестрой в Новиковское педагогическое училище.
Отец демобилизовался в 46-ом. Так как в Смоленской области жилья у них не было, решили остаться на Тамбовщине. Отец стал преподавать в педучилище в Новиково. Им дали сначала комнату, потом квартиру. Но самой большой радостью для Ирины стало рождение сестренки в 47-ом. «Если я дитя войны, то она - дитя Победы», - говорит Ирина Гавриловна.