Без лжи и фальши

В школе № 7, в последний рабочий день перед долгими «победными» выходными, по широкому коридору чеканили шаг самые маленькие ученики. С погонами, в пилотках, они изображали разные рода войск и пели строевые песни. Отправлялись они в спортзал в сопровождении учителей. Там проходил маленький парад этих ребятишек, которые, когда подрастут, наверняка примут эстафету патриотизма от своих старших товарищей, которые занимаются очень серьезными делами…

В начале апреля в школе прошел очередной вечер памяти «Возвращенные имена». Это мероприятие было приурочено к печальной дате — международному дню освобождения узников концлагерей.
Вела вечер заслуженная учительница РФ Н.И. Ралдугина. Она привела страшные цифры: на территории Германии в оккупированных ею странах действовало более 14 тысяч маленьких и больших концлагерей. За годы Второй мировой через них прошло 18 млн человек, из них 5 млн — из Советского Союза. Если бы почтить каждого из них минутой молчания, над Землей воцарились бы годы безмолвия!

Сотни тысяч погибших в Великой Отечественной на Тамбовщине. Были среди них и те, кто, казалось, сгинул бесследно. Не вернулся домой, не пришла похоронка. Без вести пропавшие. Извещения порой вселяли надежду — и солдат годами, десятилетиями ждали. Летели года, уходили из жизни матери, жены, так и не дождавшись своих близких. Но имена, как святыня, хранились в семьях. О них слагали легенды.

Вот письмо из с. Акутиха, что на Алтае:

«Большое вам спасибо! Спасибо, что есть такая страница в Интернете. Если бы не поисковики, наша семья так бы и не узнала, где погиб мой дядя Андрей Сергеевич Исаков. В детстве я и мои братья и сестры расспрашивали о нем деда. От него мы узнали, что дядя Андрей перед самой войной был призван на срочную службу и оттуда ушел на фронт. В 1943 году пришло извещение, что он пропал без вести.

Наша детская фантазия сделала дядю танкистом. Мы решили, что раз он пропал без вести, значит, сгорел в танке со всеми документами. О плене мы не думали. Но, прочитав на сайте сообщение о гибели Андрея Исакова в лагере Берген-Бельзене, я не сомневалась ни секунды — это он, наш дядя Андрей!

Я живу в Германии. Летом ко мне приедет сестра Ирина и привезет мешочек земли с родины. Первое, что мы сделаем — поедем на могилу дяди Андрея».

В концлагере погибло 70 тыс. человек, останки которых покоятся на кладбище Херстен.

Надежда Ивановна Ралдугина рассказывает:

— Десятилетиями не были известны имена советских военнопленных. Восстановить справедливость удалось благодаря проекту «Мы пишем ваши имена». В 2007 году был создан немецкий союз по уходу за захоронениями. Каждый год на таблички заносятся имена и даты смерти погибших военнопленных. Устанавливают их на валу в Херстене. Мы приниманем активное участие в этом проекте. Группа поиска «Надежда» установила, что 145 тамбовчан похоронены на этом кладбище. Их близкие до последнего времени не знали, где находятся могилы родных. И мы стараемся соединить ниточку, связывающую поколения.

Лейтенант Егор Хорин родился в 1933-м. С первого дня войны — на фронте. Провожали его жена и четверо детей. Была короткая весточка из-под Вязьмы. Бесконечное молчание и ожидание. Через семьдесят лет нашли. Погиб в концлагере. Теперь, после сбора всех документов, его имя на сельском обелиске, что в Сампурском районе. Из 145 имен вернули 67.

Сегодня мы возвращаем три имени: Ефим Петрович Тверитнев, Захар Дмитриевич Тягунов и Георгий Агеевич Бадин.

На встречу приехали родственники погибших в плену солдат. Для каждого из них были неожиданностью телефонные звонки, письма из школы. Уже не верилось, что имена пропавших без вести снова зазвучат среди живых…

Под плакатом со скорбными словами тамбовской поэтессы Майи Румянцевой «Нам целый век еще с войны встречать их…» — имена, поминальные свечи. Ждут своего вручения папки со всеми данными, которые удалось собрать о погибших в плену. Это официальные данные. А собравшимся на вечере очень важно узнать, какими они были живыми, эти молодые мужчины, которых судьба обрекла на мученическую смерть. Немцы очень аккуратно вели документацию, поэтому страшно читать в их архивных документах, что при поступлении в лагерь человек был здоров, а через два—три месяца умирал от туберкулеза или истощения.

Бесхитростно звучит рассказ племянницы учителя Захара Дмитриевича Тягунова М.Д. Саломатиной. Захар Дмитриевич служил на границе с 1939 года. Летом 41-го дома ждали его демобилизации. Его отец не подпускал ребятишек к кусту любимой смородины Захара. Но началась война. Уже в мирное время сослуживец Захара рассказывал, что они попали в плен на рассвете 22 июня. Дважды пытались бежать, а когда предприняли третью попытку, Тягунов так ослабел, что не смог даже подняться.

Внучка Е.П. Тверитнева, Надежда Казакевич:

— Мы знаем о деде только по воспоминаниям бабушки и мамы. Только сейчас я понимаю, какой великой русской женщиной была моя бабушка. Всю жизнь ждать, надеяться, так любить своего Юшу. Она рассказывала нам, что он был необыкновенным человеком, таких людей сейчас нет. Последнее письмо пришло в 41-м. Он писал бабушке, что их отправляют в Керчь: «Если переплывем Черное море», я вам напишу. Но очень сильно бомбят». И больше писем не было. Бабушка думала, что пароход утонул, и все жалела, что могилки нет — вот если бы хоть горсточку земли…

Известие из Мичуринска было для нас шоком. Сначала думали, что ошибка, но по документам все совпало — он ушел на фронт в октябре 41-го.

Это как трагический привет из прошлого века. То, что вы делаете — это для души каждого человека. Я звонила в Калиниград — и первая реакция на сообщение: «Ах, Анна, дождалась ты своего Юшу!»

Ответом на возвращение имени Г.А. Бадина были не слова. Молчание и еле сдерживаемые слезы племянника, подрагивающие от волнения руки, когда зажигал поминальную свечу.

Вот такие мы разные!..

А еще был видеоряд о том, как чтят память наших земляков в Германии. Сопровождались слайды лучшими песнями о войне. Группа ведущих — учащиеся 9-б Ю.Сорокина, А. Уварова, Г. Оганесян, Р. Нечаев, А. Смагин. Было видно, что они не просто произносили слова. За каждым произнесенным именем — упорная, кропотливая работа: письма, звонки, встречи.

Может быть, читателей несколько удивило, что в начале статьи был приведен отрывок из письма с Алтая. Конечно, это неслучайно. Проект, задуманный в Германии семь лет назад, живет. Рассказывает директор школы Е.И. Рыбальченко:

— Благодаря немецкой школе, нашим партнерам, мы участвуем в этом проекте. Когда 15 лет назад начиналась наша дружба, с реальной школой г. Мунстера, побратима Мичуринска-наукограда, я не думала, что мы выйдем на такой уровень отношений. Мы старательно обходили тему войны, потому что ненависть к фашизму жива. Ныне живущие немцы в этом не виноваты, но чувство вины есть. Летом 2011 года уже четырнадцать школ Германии участвовало в этом проекте. Когда нам тоже предложили в нем участвовать, мы не смогли отказаться, потому что это дело святое. Нам выпала такая миссия. Честно говоря, я не думала, что семь десятилетий люди наши не знают, где похоронены их родные, и это было очень горьким откровением. Сейчас порой говорят, что у русских не осталось моральных ценностей, но когда видишь, что внуки и правнуки ищут своих погибших, пытаются узнать о пути прадедов на войне, это дает большой заряд.

Совсем недавно позвонили из Жердевки. Сестре погибшего 91 год, а она, будучи больной, зовет в бреду брата…

По последним данным нашли более 220 тамбовчан. Среди них и жители Мичуринска и Мичуринского района.

Мы сейчас участвуем в проекте по укреплению русско-немецких связей. Институт им. Гете проводит различные грантовые поддержки. Нам было предложено участвовать в одной из них. Мы, конечно же, подали заявку и отправили свои материалы. Очень надеемся, что получим грант, чтобы издать книгу памяти тех, кого нашли, сделать буклеты. У нас большие планы надеюсь, что они осуществятся».

География проекта расширяется. В нем принимают участие группы поиска из Твери, Тулы, Владимира, Пензы, Кургана и, конечно, с Алтая. Приходят письма и из ближнего зарубежья. Очень трогательное письмо получили из грузинского города Поти: «Я вам очень благодарен за такую теплоту и внимание. Мы все очень обрадовались, что наконец нашли нашего дедушку. Обрадовались, как будто это случилось сейчас, в наше время. Большое спасибо вам от моей семьи…»

В переписке самих поисковиков прозвучало: «Где Мичуринск, где Барнаул, где Берген-Бельзен, где Поти, а вот завязалось все в один узел — и сошлось…»

Немцы считают, что Вторая мировая — плохая страница в истории страны. Руководитель проекта — Д. Крамер. Один дед был антифашистом, погиб под Сталинградом. Второй — фашист, умер недавно, и его внук хочет своей работой искоренить хотя бы отчасти то зло, которое он принес.

Проект рассчитан на детей и подростков. Общее дело сплачивает. Во время одного из визитов в Мунстер, когда были возложены цветы и зажжены свечи, Е.И. Рыбальченко в порыве чувств отдала земной поклон немецким детям — и они неловко поклонились ей. Это при том, что немцы гораздо эмоционально сдержаннее нас.

А Д. Крамер в самую жару повез воспитанников реальной школы к месту захоронения немецких военнопленных, к кресту в д. Тяпкино, что недалеко от с. Изосимово. Крест изготовлен из березы и дуба, символов русского и немецкого народов с надписью на нескольких языках «Всем жертвам всех войн». У креста высыпали землю, привезенную из Германии.

В конце апреля наши ребята повезли в небольших полотняных мешочках с красными звездами нашу землю, чтобы оставить на немецких кладбищах, а в обратный путь взяли землю из Берген-Бельзена. Когда они возвращались, в Москве их встретила внучка Е. Тверитнева. Н. Казакевич передали землю, чтобы она положила ее на могилку своей бабушки, посмертную память об огромной любви, привет от ненаглядного Юши.

Программа визита этой весной была особенно насыщенной: и прием у бургомистра Мунстера, и экскурсии, и торжественной возложение венков у памятников, и изготовление собственными руками табличек, начертание на них имен погибших с последующим возложением на кладбище.

Вернулись с массой впечатлений. Согласитесь, пообедать в столовой войск НАТО, побывать на городской весенней ярмарке, покататься на карусели, побывать в красивейшем городе Германии Гамбурге, в мастерской известных художников Владимира и Натальи Рудольф, на аттракционе в знаменитом Хайд-парке — все это дорогого стоит.. Делегацию принимали руководители высокого ранга, поднимались очень серьезные вопросы по усовершенствованию проекта «Мы пишем ваши имена», их снимки и рассказы о визите прошли на страницах немецких газет.

Такие вот ощущения не дают уснуть нашим душам. Жизнь сейчас сложная, противоречивая, она ставит перед нами множество вопросов. И, наверное, счастье детей и педагогов, о которых мы рассказали, в том, что они делают настоящее дело. Без лжи и без фальши…

Фото автора и Надежды ПОПОВОЙ