Лента новостей
Статья28 июля 2015, 23:00

От Инжавина до Чукотки и от Парижа до Улан-Батора

«Смотрите: наш Анатолий Лельевр – на Чукотке!» – восклицали учителя Инжавинской средней школы, передавая из рук в руки свежий номер «Пионерской правды» с его статьёй и фотоснимками. Он всегда поддерживал связь со многими из них. И теперь, приезжая в Инжавино, непременно навещает тех, кто его знает и помнит.

Спецкор «Пионерки»

Впервые я услышала это имя от ветерана педагогического труда Лидии Борисовны Беляковой. Она была переполнена впечатлениями от недавней с ним встречи, показала мне «Пионерскую правду», где был напечатан его небольшой рассказ о малой родине, реке Вороне, легенда о происхождении названий ближних сёл Красивка, Хорошавка и Чернавка. Многим из нас давно известная, она была изложена так лаконично и ёмко, что повеяло от неё какой-то новизной. Не перегруженный эпитетами и метафорами текст ложился на душу легко, был прост для восприятия. Невольно подумалось – вот оно мастерство журналиста, вот как надо писать. Особенно для детей.

Эта газета у Лидии Борисовны хранится с давних времён. В «Пионерке», как кратко читатели называли эту газету, Анатолий Владимирович давно не работает, хотя отдал ей много лет.

В начале 90-х, когда в нашей стране произошли большие перемены, прекратили существование или видоизменились многие периодические издания. Не миновала эта участь и «Пионерку». И хотя газета с таким названием снова выходит, теперь она уже не та, что была раньше, и тираж не тот. Да сегодня о ней и мало кто знает. Во всяком случае, мне на глаза она ни разу не попалась. А в те годы тираж её достигал 12 миллионов, номер стоил одну копейку – практически каждый школьник пионерского возраста её читал и выписывал. Журналисты, пишущие для детей, делали это талантливо, с любовью. Среди них и наш земляк. Учителя Инжавинской средней школы, которую он окончил в 1955 году с золотой медалью, с гордостью рассказывали о своём ученике – высокопрофессиональном журналисте, работающем в столичной газете.

Анатолий Владимирович Лельевр по-прежнему пишет для детей и работает в газете. Называется она «Мир детей и подростков», издаётся в Москве, тираж – 20 тысяч экземпляров. Об этой газете расскажем чуть позже. А сейчас – о журналистской судьбе этого замечательного человека.

Ежегодно на несколько денёчков наведывается он из Москвы в родные края. Однако наша встреча с ним впервые состоялась только нынешним июнем. Он о себе журналистам районки никак не давал знать, и мы упускали возможность побеседовать. А рассказать ему есть о чём.

Фамилия французская, душа русская

Беседуем о его необычной фамилии, из-за которой он в своё время, как говорит, нахлебался.

– Это сейчас такие фамилии в моде: что ни страннее, чем ни дальше от русского происхождения, тем с большим почётом воспринимают. А при советской власти смотрели на таких людей с подозрением, и на отца моего, и мне было непросто, – замечает в ответ на мой вопрос.

А происхождение этой фамилии проще простого. Человеку свойственно искать, где лучше. Вот и некоторые жители Франции, как только в 1856 году закончилась Крымская война, на благодатном полуострове стало относительно спокойно жить, переселились на Крымские земли. Среди них из рода Лельевров– прадед нашего земляка, он обосновался в Феодосии. Там потом и дед его жил, и отец родился. Кстати, во Франции эта фамилия весьма распространённая.

– Много встречал деятелей культуры с такой фамилией. Во Франции есть районы, где как у нас Ивановых или Никифоровых бывает полдеревни, так и у них есть места, где половина людей с фамилией Лельевр, – рассказывал он.

Родословная Анатолия Владимировича уходит корнями и в наш край. Отец его мамы, Зои Фёдоровны, по происхождению Никифоровой, родом из села Якутино. Родилась она в Севастополе, куда её отец вместе с другими селянами ещё до революции отправился на заработки. Про якутинских мужиков говорили, что они рукастые – плотничали отменно. Он там работал на верфи, ремонтировал корабли. Рано умер, его дочь осталась сиротой и жила до замужества в селе Якутино. Потом встретила отца Анатолия Владимировича, они поженились и обосновались сначала на его родине в Подмосковье, где и появился на свет будущий журналист.

Дорогой сердцу край


– А как вы оказались в Инжавино?

– В начале сороковых годов мои родители приехали сюда жить, на чернозёмные земли, где климат благоприятный, картошка хорошо родится. Отец был довольно грамотным человеком – ещё до революции учился в гимназии. До женитьбы он здесь работал, его помнили.

Их поселили в коммунальной квартире, в доме на улице Советской. Этот дом и сейчас стоит неподалёку от краеведческого музея. В каждый свой приезд в Инжавино Анатолий Владимирович непременно приходит сюда – место, где оживают воспоминания детства. Как он замечает – сказочной поры, когда с друзьями бегал на речку и Лысую гору.

Начальной школы, где он учился, давно нет. Она располагалась на улице Почтовой в двух одноэтажных зданиях – по два класса в каждом. Окончив первый и второй классы в одном, детвора переходила в другое, чтобы учиться в третьем и четвёртом классах. А начиная с 5-го– в среднюю школу, которой теперь тоже нет, а здание пострадало от пожара.

Когда заходит речь о его журналистской судьбе, замечает:

– Мне в жизни помогло то, что я много читал. Как только научился читать, прочитал всё, что было в нашей библиотеке. Это человеку много даёт. Современная молодёжь в большинстве своём почти ничего не читает и от этого очень много теряет.

Первая встреча с прессой

Она была случайной. Он не только много читал, ещё очень любил разгадывать разные ребусы и кроссворды. Их печатали на последней странице районной газеты «Трибуна колхозника». И приглашали прислать ответы.

– Помню, утром принесли нам почту, я быстренько разгадал ребус и сказал об этом маме. Она посоветовала: «Беги скорее в редакцию». Прибежал, показал ответы, но на этом моё знакомство с районной газетой и закончилось, – говорит Анатолий Лельевр в ответ на мой вопрос, не зародилось ли у него желание стать журналистом в детстве и не способствовала ли этому районная газета.

– Тогда я об этом совершенно не думал, как и вообще о том, кем хочу стать, где буду работать. Даже слова такого – журналист – не слыхал, пока не стал взрослым.

А вот увлечение ребусами и разного рода загадками у него, как говорится, в крови. Вот уже много лет он их сам составляет в большом количестве, сочиняет загадки, публикует в периодических изданиях для детей и подростков, издаёт книжки. В редакции газеты «Мир детей и подростков» выполняет весь объём творческой работы: планирует каждый номер, пишет все тексты, сочиняет кроссворды и загадки. Фотографирует и заказывает художникам рисунки. Словом, полностью готовит к печати, расписывая каждую полосу: где какой материал, фото и рисунки разместить.

Он делает для газеты великолепные фотоснимки ребятни. Во время своего приезда в Инжавино не упускает возможности запечатлеть на фото для газеты младшее поколение.

Мне посчастливилось познакомиться с несколькими номерами этой газеты – там говорят с детьми о высоком стиле подростковой моды, о некоторых правилах этикета, о братьях наших меньших, а ещё более значимые публикации под рубриками «Честь имею!» и «Чужих детей не бывает». Целые полосы с фоторебусами и другими, кроссворды с интригующим названием «Умных слов переплетенье», а все рубрики – звонкие для восприятия.

Геологи – народ бродячий

Как не удивительным покажется это сегодня, окончив среднюю школу с золотой медалью, семнадцатилетний Анатолий Лельевр не знал, куда пойти учиться и кем стать. Как он вспоминает, теоретически нравилась профессия врача, но считал – она не по нём. По душе была профессия учителя, и сейчас иногда сожалеет, что не выбрал её. Привлекало название политехнического вуза. Но старший брат, окончивший геолого-разведывательный техникум в Новочеркасске, посоветовал выбрать эту профессию. И он поступил в Московский геолого-разведывательный институт. Окончив его, в анкетах разного рода гордо указывал профессию – горный инженер.

Поехал на Алтай. Работая в геолого-разведывательных партиях, хлебнул романтики, о трудностях которой мы можем только догадываться. Одно дело пожить несколько дней в палатке, бывая в турпоходе. Но и тогда, если несколько дней кряду идут проливные дожди, это уже испытание. Другое дело – в тайге, вдали от цивилизации, при этом надо выполнять намеченный объём работы. А о том, каковы там гнус и комарьё, какие неприятные встречи могут ожидать и не только с четвероногими зубастыми, знаем только понаслышке. Три года он бурил, разведывал, работая горным инженером. Потом приехал в Москву и тоже работал геологом.

Хрущёвская оттепель

Кто-то из живущих в ту пору, в том числе и мой собеседник, называет это время лучшим в советской России, хотя было много всякого. Крестьяне вспоминают о налогах на каждое плодовое дерево на личном подворье – некоторые тогда просто вырубали свои сады, аграрии – о требовании возделывать кукурузу в любых климатических условиях, верующие люди – об отсутствии свободы совести, закрытии и разрушении храмов, поруганных святынях. Одни радовались предоставленному жилью, в сжатые сроки возведённым пятиэтажным домам – «хрущёвкам», как их называли. Другие критиковали за неудобства.

Об этом периоде времени написано и сказано много разного, но для творческой интеллигенции, особенно литераторов и художников, журналистов это был глоток свободы. Молодые поэты собирали залы огромных аудиторий, их голоса звучали в Московском политехническом вузе и на стадионах. За сборниками стихов и толстыми литературными журналами выстраивались очереди. Молодых охватила жажда творить, создавать, экспериментировать… Именно с этой точки зрения – появившейся свободы слова – и отмечают всё позитивное в хрущевской оттепели её испытавшие.

На Анатолия Владимировича, по его признанию, произвело большое впечатление знакомство с творчеством Ремарка, Хемингуэя, Фолкнера...

– Мы воодушевились, хотелось подражать, писать и складывать предложения, как умеют они, – вспоминает о том времени Анатолий Лельевр.

– И я начал что-то «царапать». В одной из газет был объявлен конкурс на лучший рассказ на какую-то тему. Я написал, отправил. Возможно, его даже не прочли, но остановиться уже было нельзя. Впервые увидел напечатанной свою фамилию в институтской газете «Разведчик недров». Пришёл в «Комсомолку». Там был отдел науки очень интересный, собирали талантливую молодёжь. Приглашали всех – приходи, пиши. Если будет хорошо получаться, мы тебе найдём работу. Все мы были одного возраста, одного поколения. И все потом успешно работали журналистами. В редакции «Комсомольской правды» остался только один из нас. Словом, забурлило, закружило... Поступил на заочные курсы журналистов, окончил их и стал считать себя уже почти профессиональным журналистом. Меня определили в «Пионерку», сказали: немножко там покрутишься и найдем тебе что-нибудь получше.

Разъездной корреспондент

– Когда я пришёл в «Пионерку», понял, что это как раз по мне, – рассказывает Анатолий Владимирович. – Там много преимуществ было. Мы далеки были от всей политики, не приходилось ломать себя, подстраиваться под кого-то. Писали о детстве, счастливом, пионерском. ЦК комсомола на свою печать денег не жалел. Мне было 25 лет, когда поступил туда, мог ездить в командировки куда угодно. Изъездил всю страну, весь Крайний Север, все республики. Бывал на Чукотке, на дрейфующей льдине, в Якутии. Гонорары и зарплата у нас были лучше, чем в «Комсомольской правде», на уровне центральных газет, потому что считалось – детям писать труднее, чем во взрослых газетах.

И это на самом деле так – мы писали миниатюры. Были другие благополучия, квартиры давали. Я получил две квартиры за время работы в «Пионерке». Мне ужасно не хотелось с ней расставаться, а приглашений была масса. В «Комсомолку» можно было пойти. Когда уже стал мастером, в «Пионерке» у меня должность была – очеркист, разъездной корреспондент. Чужих статей не готовил, а только свои. Никакого режима работы – я свободный.

Писал много, публиковался в каждом номере. Потом стал писать рассказы и сказки для детей. Детская литература процветала. Наша редакция была в одном здании с редакциями детских журналов «Мурзилка» и «Весёлые картинки». Им сказали: «Вот у нас молодой парень – он пишет для детей». Они стали меня приглашать, я стал пробовать для детей писать и в эти издания. Сначала статьи познавательного характера, потом чисто литературные, потом развлекательные, логические задачи предлагать.

Талант дорогу всегда пробьёт


В советское время вышло из печати с десяток книжек нашего земляка.. Прекрасно оформленные художниками, они быстро находили своих читателей. А потом наступил 1991 год. В нашей стране многое изменилось, в том числе в общественной и политической жизни.

Когда не стала издаваться «Пионерка», наш земляк развернул свою деятельность в спортивной журналистике. В газете «Сегодня» вёл раздел о технических видах спорта, готовил репортажи на радио, писал о мотоспорте в журналах «Мото» и «Спорт-экспресс». Когда он писал о мотоциклетном спорте, побывал во Франции. Там стартовал в 1995 году ралли-марафон Париж – Москва – Улан-Батор. Мотопробег за наши деньги организовали французы.

– Я в это время руководил пресс-центром, – рассказал Анатолий Владимирович. – Для журналистов был специальный самолёт, на нём мы посетили все 18 этапов. Утром вставали, садились на самолёт, прилетали и до вечера ждали прибытия участников мотопробега. Гуляли по Монголии, было очень интересно. Наши мотоциклисты были среди лидеров.

Несмотря на свою фамилию, восторга от посещения Франции не испытал. Делясь впечатлениями, процитировал строки из стихотворения Марины Цветаевой: «...Скучным и некрасивым мне кажется ваш Париж. Россия, моя Россия, зачем так ярко горишь...»

Памятные встречи

Анатолий Владимирович – из числа людей благодарных за всё, что выпало пережить, испытать, за состоявшиеся встречи с людьми, сыгравшими какую-то роль в его жизни. В его домашнем архиве хранятся фотографии школьной поры – о каждом учителе непременно скажет доброе слово. Он учился в Инжавинской средней школе, когда там учительствовала плеяда Александровых, было много других замечательных учителей. Эта школа всегда славилась своими педагогическими кадрами.

Бывая в Тамбове, он неоднократно навещал свою классную руководительницу, учителя математики Лидию Афанасьевну Копылову, куда она давно уехала на жительство. В Инжавино в начале 50-х годов она приехала после окончания пединститута – совсем молодая, интересная женщина. И как это нередко бывает, все ребята в неё влюбились.

– Она была демократичная, толковая. Я в математике хорошо соображал, ей было на кого опереться, – заметил он, говоря о той поре.

Куда только не приводили его журналистские пути-дороги. На одном из фото он стоит с ружьём за плечом. Прошу рассказать – где это.

– На реке Витим, это – приток Лены. Она там самая знаменитая. Про Витим давно слышал, ещё, когда практику проходил горным инженером в Сибири. В том месте когда-то были золотые прииски. И вот, спустя годы, меня редакция «Пионерки» командировала в тот край. Нужно было подготовить материал о развитии этого района по решению очередного съезда компартии. Было это в 1966 году. До Читы долетел, там попросил: хочу побывать в Бодайбо. Это место, где протекает река Муя – левый приток Витима на севере Бурятии. Через 8 лет там началось строительство БАМа.

Чуть живой от болтанки на самолётике-кукурузнике долетел до какого-то леспромхоза. А оттуда уже в Бодайбо – центр золотопромышленников добрался на плоту, который катером тянули, – пояснил он происхождение этого фото. – Река бурная, лес по ней сплавляли. Интересное путешествие было, много фотографировал. Почему с ружьём на фото? Там медведи водятся, без него ходить нельзя.

В недавний свой приезд в Инжавино Анатолий Владимирович как всегда навестил родных в селе Якутино, встретился с ветеранами педагогического труда. Лидия Борисовна Белякова и Александра Максимовна Попова были ему очень рады.

Фото из семейного архива Анатолия ЛЕЛЬЕВРА

Автор:Любовь Пьянова