Каждый год в день празднования Великой Победы я прихожу к памятнику – мемориалу в центре города Жердевки, приношу красные тюльпаны в знак глубокой признательности воинам Второй мировой войны. В том числе и своему отцу, сложившему голову в боях под Смоленском. Сколько буду жить, столько и буду помнить всех родных, которые погибли, защищая нас, детей сороковых годов прошлого века.
В семье я была третьим ребенком. Когда началась война, мне не было еще и двух лет. Моего папу, Дмитрия Ивановича Костюкова, помню только по рассказам матери, невероятной труженицы. Его взяли на фронт осенью 1941 года, несмотря на то, что он работал на железной дороге и имел бронь.
В феврале 1942 года мама получила похоронку. В семейном архиве только пара отцовских писем, где он писал, что в живых вряд ли останется: под Смоленском, где ему пришлось воевать, шли жестокие бои. И поэтому он просил жену беречь детей, воспитать из них настоящих людей.
Те из нас, кто был постарше, по маминым рассказам знали, что фашисты дошли почти до Воронежа. Наше село было расположено недалеко от железной дороги, которая связывала Москву и Астрахань. Совсем близко от нас находился мост, он, видимо, служил мишенью для немецких самолетов. Одна из бомб попала в домик охраны – погибли восемь человек. Их похоронили в братской могиле на сельском кладбище. А на месте домика осталась огромная воронка. Дети ходили мимо этого страшного памятника войны в местную школу.
Мы жили вместе с бабушкой, у которой воевало двое сыновей. Один погиб в первый же месяц войны, а второй считался без вести пропавшим. Уже после победы бабушка получила от одной немецкой семьи письмо, где сообщалось, что ее сын жив. Мы верили и не верили пришедшему известию. Но это оказалось правдой: мой дядя, Иван Сергеевич Пивоваров, вернулся домой осенью 1948 года. Мне тогда было восемь лет, и я до сих пор помню, что он рассказывал о пережитом в фашистских концлагерях, где советских военнопленных морили голодом, сутками не давали воды, били. В лагерях содержалось столько людей, что приходилось днями и ночам стоять на ногах. Многие не выдерживали, падали и умирали от ран, истощения, холода. Уже после 1945 года военнопленных вывозили в открытое море, чтобы уничтожить, мой дядя чудом остался жив.
Прошедшим через ад концлагерей трудно было и в послевоенное время, пока их не реабилитировали. Дядя уехал в Коломну Московской области, где работал на паровозоремонтном заводе, умер он в возрасте 50 лет, видимо, сказались годы пребывания во вражеском плену.
Мне до сих пор очень жалко и дядю, и отца. В начале семидесятых, как раз перед 30-летием Великой Победы, я начала поиски могилы погибшего отца. Обращалась в Смоленский военкомат, но получила ответ, который сильно расстроил меня: часть, где служил папа, здесь не числилась. Наконец после долгой переписки из архива Подольска Московской области пришло сообщение с указанием точного места гибели отца: деревня Черниково Смоленской области. Я вновь пишу на Смоленщину и узнаю следующее. В годы войны эта деревня была стерта с лица земли, а останки погибших воинов перенесены в районный центр Сычевку. Теперь память о моем отце, Дмитрии Ивановиче Костюкове, увековечена на площади Победы в городе Липецке, так как он уроженец тех мест.
Я вновь и вновь вынашиваю мысль посетить Смоленскую область. Но после смерти мамы документы моей поисковой деятельности как-то затерялись, пришлось их вновь собирать – через Чаплыгинский военкомат, Смоленск. Получила подтверждающие документы о том, что Д. И. Костюков захоронен (после перенесения останков из деревни Черниково) в городе Сычевке. Имя его увековечено в памятном альбоме погибших и похороненных в годы Великой Отечественной войны на территории Смоленской области, по воинскому кладбищу № 11, под номером 88.
Побывать здесь удалось моей дочери. Но без помощи сотрудников военкомата (были выходные)найти место захоронения так и не удалось. А мне все-таки так хочется дотронуться до плит, погладить землю, которая хранит скорбное молчание, поговорить с отцом, рассказать, что у него два сына, которых уже нет, дочь, четверо внуков, пять правнуков и уже одна праправнучка. И я уверена, что память о солдате Великой Отечественной войны, который оставил после себя такой замечательный след, никогда не исчезнет.
Фото из семейного архива
