Про мужика и Михаила Архангела
- Ну, всё! - думает мужик, - хана, теперь не вывернуться.
А кругом хорошо-то как: травка после дождя молодая полезла, сирень шапкой цветёт.
- Надо, так надо, - говорит, - только должен ведь я плодами своего труда насладиться. Картошка поспеет, огурчики там, да и хлебушка из нового урожая отведать хочется. Ведь сказано в Библии, что человек должен свой хлеб добывать в поте лица своего. Вот пот у меня был, а хлеба я ещё не видел. Справедливо будет, если я переселюсь в рай, а плодов своего труда, как говорится, не вкушу?
- Да нет, я не настаиваю, - замешался гость, - только ведь свято место пусто не бывает. Ждут тебя там.
- Куда я денусь? - приободрился мужик. - Уберём урожай, сдадим хлебозаготовки государству, семенной фонд в закрома засыплем, праздник на селе сделаем, вот тогда и приходи. Зимой, наверное, в раю xopoшо, и о топке не беспокоиться, а то у нас здесь с углём туговато - лимиты.
- Ну что ж, - пожал ему руку Михаил Архангел - вечность, конечно, подождёт, а мне пора, вечереет - звёзды зажигать надо. И он, поднявшись, пошёл прямо через огороды в сторону реки, туда, где белым паром омута исходили. Да так и растаял в тумане.
ХОТЬ и длинён летний день, а пролетает, как миг один. Вот вроде отсеялись недавно, а уж хлеба налились тугим золотом, колос позванивает - поспел, значит. Медленно потянулись, размахивая крылатками жаток, комбайны, неуклюже переваливаясь с боку на бок, как утки ожиревшие. Машин понаехало - уйма! Ток расчистили. Подмели веничком, как горницу. На общем собрании заведующим током нашего мужика выдвинули, честный потому что. Ну и пошла-закрутилась работа - спать некогда. Везде глаз нужен, учёт строгий.
Как не суетись, не бегай, а последний разговор с пришельцем из головы не выходит.
Убрали пшеницу, ячмень, уже и до проса руки дошли. По утрам лёгкий иней ложится на стерню, как сольцой присыпает. Поднялись в тёплые страны птицы. «Вот и мне, наверное, пора», - горестно думает мужик. А жить хочется невыносимо! Он и поглядывать по сторонам стал с опаской, - вдруг его старый знакомый опять появится. Но всё шло своим чередом: подъезжали машины, сгружали в огромные бурты урожай, шутили с молоденькой весовщицей и снова уезжали: обычная сельская уборочная суматоха. Уж не приснились ли те разговоры с небесным посланником? Сказка, да и только! А душа болит, червь её точить не перестаёт.
Вот уже просо убрали, стали на полях копны жечь - огни кругом, дым по низинам стоит. Детство припомнилось мужику, костры ночные, картошка печёная из кожи лезет, лошади фыркают, обмахиваясь хвостами то ли от духоты, то ли от овода. Господи, хорошо-то как!
И мужик не выдержал, заплакал. Положил голову на руки, и так ему жалко себя стало. Сам уже в годах, а вот мать вспомнил: сидит она у окошка, кудель крутит. Уткнуться бы ей в колени и всё выплакать до дна…
СДАЛИ хлеб государству. Даже план перевыполнили. Лето стояло, как по заказу, нужен дождь - получай дождь, солнцу пора пришла - вёдро стоит. Как будто кто в божьей канцелярии кнопки включал. Богатый урожай решили в этом году праздником отметить, большим застольем - чтобы самовар на столе пыхтел трехведёрный, жаром исходил, мёд в чашках посвечивал, цветы поздние, яблоки налитые, краснощёкие, медовые, крендели-бублики разные. Спиртного - ни капли. Зачем праздник портить?
Из красного уголка кресла-скамейки вытащили, столы накрыли. Сидят, разговаривают. Друг друга только по работе знали, а тут все, как на ладони. Каждый старается не глупее соседа быть.
Сидит мужик, оглядывается - нет, не видать его странного гостя. Может другую кандидатуру нашли, или своего кого поставили? Плесканул мужик кипятка из самовара в чашку, рябиной расписанную, разбавил заваркой - в самый раз, чтобы донышко кирпичом покрылось, ну и ложкой к мёду потянулся. Только хотел зачерпнуть, да председатель перебил: «Тише, - говорит, - вот тут одна просьба ко мне поступила. Приезжий товарищ - и показывает на сидящего рядом с ним человека в дымчатых очках, с небольшой серебряной бородкой, - приезжий товарищ из центра просит отпустить с ним нашего уважаемого дядю Колю (мужика, значит, так звали). Музей у них там организовывается - коневодства, кадры нужны, хомуты-уздечки чинить, сёдла подправлять, колёса шиновать, дуги, когда потребуется, гнуть. Ну, всякая такая крестьянская работа. Подзабыли её в наше время. Телевизор каждый школьник может починить, а лошадь запрячь разучились».
Учёный представитель из центра очки снял, платочком стал их протирать. Обомлел мужик, это гость его нездешний!
ВСТАЛ гость и говорит: «Я, конечно, товарищи, понимаю - кадровый вопрос непростой, люди нужны и городу, и деревне, но мы в скором времени поднимем рождаемость, и этот вопрос будет снят. А теперь насчёт вашего земляка… Дядя Коля - пенсионного возраста, тяжело ему становится с землёй работать, да и живёт он один, как бобыль, а там мы всё устроим. На оклад посадим, сдельно-то ему не под силу работать, не выдюжит. Да и свободным фермером ему уже не быть: здоровье не то. У нас врачи хорошие - подлечим, жилплощадь со всеми удобствами при музее выделим. Руки у дяди Коли золотые и сердце отзывчивое, он и за лошадьми приглядит - напоит, накормит. Знаем мы его давно. А теперь надо формальности утрясти».
Все с удивлением уставились на нашего мужика. За столом загалдели:
- Во даёт дядя!
- Что же ты, сосед, молчал-то?
- Ну, хитрец, хитрец! Магарыч с тебя!
- Эх, сват, сват, куда ты на старости лет рыпаешься-то? От сладкой жизни вон, говорят, зубы выпадают.
- А у него один зуб остался, чего ему бояться? Правда, кум?
РАЗГОВОР-РАЗГОВОРОМ, а дело решать надо. Выбрали президиум. Поставили вопрос на голосование. Только хотели руки тянуть, встаёт заведующая молочно-товарной фермой, МТФ по-нашему:
- Товарищи, - говорит, - зима на носу, кто нам будет фураж да силос подвозить, я спрашиваю? Трактора почти все в ремонте бывают, Да и в распутицу без упряжи кормов не доставить. А лошадей-то у нас запрягать ра-зучились. А рано их, лошадей, да и дядю Колю в музей сдавать, они ещё послужат. Моё мнение - никуда дядю Колю не отпускать! Нужен он здесь, колхозу. А что касается угля, то это дело надо правлению поручить, и спросить с них: почему у нас ещё ветераны труда до сих пор топкой не обеспечены?
Раздались аплодисменты. А что, верно баба говорит! Без дяди Коли в колхозе никуда. Кто на подхвате будет? Все кругом специалисты, а он на все руки мастер и мужик безотказный. И проголосовали все, как один, против того, чтобы отпускать дядю Колю на сторону.
Тут враз отчего-то громыхнуло на небе, и дождь сыпанул, да крупный такой - в кулак, с градом. Все врассыпную, кто куда.
Остался за столом один наш мужик сидеть. Дождь шпарит, а он сидит и улыбается. Хорошо ему сделалось! Нужен. Нужен он, видимо, здесь, на земле. Ох как нужен!
Сидит мужик за столом, значит, кругом дождь, а он весь сухой, чудно, как в пузыре каком…
