Осталось меньше двух месяцев до первого дня рождения нового тамбовского музея – усадьбы Асеевых. Первый год работы музея был наполнен множеством событий – выставки, концерты, многочисленные посещения музея высокопоставленными гостями, приемы, пресс-конференции. Накануне первого дня рождения хочется подвести промежуточные итоги и поговорить о перспективах музея. Мы обратились к двум экспертам, двум дамам – молодой и постарше, тамбовчанке и москвичке, представителям одной профессии – специалистам по архитектуре.
Мои собеседники сегодня Екатерина Шорбан и Диана Рудакова.
Екатерина Антоновна Шорбан, кандидат искусствоведения, ведущий научный сотрудник Московского государственного института искусствознания. Екатерина Антоновна работает в секторе Свода памятников архитектуры и монументального искусства России, она куратор Свода памятников архитектуры в европейской части страны: по Калужской, Липецкой, Тамбовской, Тульской областям. Сфера ее научных интересов – архитектура русской провинции XVII – 1-й половины ХХ вв.. Диана Борисовна Рудакова, выпускница Тамбовского государственного технического университета, защитила дипломный проект по благоустройству берегов Студенца, в настоящее время работает в «Дирекции благоустройства и озеленения города Тамбова». Роль модератора досталась мне, Карнаухову Олегу Вячеславовичу, кандидату филологических наук. Наш разговор вылился в полилог, который мы и хотим представить Вашему вниманию.
Олег Карнаухов: Рад, что Вы согласились принять участие в обсуждении концепции тамбовского музея «Усадьба Асеевых», я знаю, что Вы ознакомились с его экспозицией, осмотрели здание и снаружи и внутри. Понравился ли вам музей?
Е. Ш.: Понравилось всё, безусловно, и сам музей - замечательное здание с прекрасным пространством и с интерьерами. Самое главное - максимально сохранена подлинность. Это главное достояние этого памятника. Понравился рассказ экскурсоводов - профессиональный, живой, с деталями из биографии Асеевых и других обитателей дома, в том числе и в советский период.
Д. Р.: Если рассуждать о самой идее возрождения усадьбы фабриканта Асеева и устройства там музея, то это прекрасная инициатива. В самом музее я была три раза. Почему? Во-первых, музеев в нашем городе очень мало, а их нужно, конечно же, больше. Во-вторых, интерьеры просто замечательные, экскурсоводы с искренним интересом делятся с посетителями музея о фактах жизни всем известной семьи, что не может не радовать. Само пространство весьма атмосферное. Если же говорить о качестве реставрации фасадов, то здесь я приберегу свои восторги. Внешнее убранство усадебного дома сделано "спустя рукава". Отваливающаяся штукатурка на самом усадебном доме и великолепной ограде сразу же бросается в глаза и портит настрой. Также я не очень понимаю необходимость насыпки довольно крупного гравия по периметру здания. По нему очень сложно ходить, а заехать на территорию парка на велосипеде просто невозможно. Также весьма печалит, что в последнее время деревья в приусадебном парке вырубаются. Исходя из выше мною сказанного впечатление о музее у меня двойственные. Мне нравится искренность и доброжелательность сотрудников музея и очевидно кропотливая работа живописцев и реставраторов интерьерного пространства. Но я очень боюсь, что фасады здания постигнет участь всем известного триумфального спуска на Набережной, который разваливается и бесконечно ремонтируется от сезона к сезону. Экспозиция музея, безусловно, интересная. Я думаю в этом большая заслуга сотрудников музея. Экскурсии емкие. Экскурсоводы вежливые и всегда охотно отвечают на все заданные вопросы. Насколько я знаю, в музее еще проходят музыкальные вечера и другие тематические мероприятия, что не может не радовать.
О. К.: Со своей стороны мне хотелось бы добавить, что, не смотря на высокий уровень реставрации усадьбы, досадным является то обстоятельство, что Тамбовское областное управление культуры напрасно полностью «доверилось» питерским музейщикам из музея «Петергоф» и проигнорировало мнение тамбовских историков и искусствоведов. В результате постройки фонтана на месте бывшего дома художника Николая Михайловича Шевченко усадьба Асеевых потеряла аутентичность замысла хозяина. Новодельный фонтан, по мнению «музы музея» Елены Кальницкой был сделан наспех, и не отвечает стилистике эпохи. Фонтан, далекий от камерного прообраза, располагавшегося между виллой фабриканта и разрушенным в советские годы домом Шевченко, поставил крест на идее воссоздания еще одного флигеля, в котором мог бы расположиться и музей самого художника и живописцев его круга, и пространства для организации выставок, для научных сотрудников музея, просторного зала. Аргумент Кальницкой о том, что ЮНЕСКО не приветствует воссоздание памятника не поравдывает создание новодельного фонтана, которому и вовсе не было исторического прообраза. Очень досадным фактом я считаю снос исторической решетки дома Шевченко в ходе реставрации музея. В целом же музейные экспозиции, как мне представляется, требуют серьезной научной работы в архивах. Лично мне не хватает в музее информации на стендах, текстов с пояснениями. Музей пока больше интерьерный. Нет современного интерактива, который мог бы, расположиться в подвальной части, в пространстве под крышей.
Переходя ко второй части нашего общения, тем более, что вектор смены направления мной уже задан, хотелось бы услышать Ваше мнение о том, чего не хватает музею. Что бы Вы изменили? Не стоило бы дополнить экспозицию музея (например, в деревянном флигеле) разделами "Тамбовская архитектура модерна и неостили"? Как Вы находите идею создания экспозиции, посвященной архитектору Льву Кекушеву и его творчеству? Были бы интересными и уместными разделы: Промышленность Тамбовской губернии в конце XIX - начале XX века?
Е. Ш.: Согласна со всеми этими идеями - все эти темы интересны и мало изучены (и промархитектура и городская застройка рубежа XIX-XX веков), и это, безусловно, нужно и главное, будет интересно и для расширения деятельности самих сотрудников музея и для посетителей. Вообще стоит подумать о создании на базе вашего музея научно-исторического общества (или клуба) любителей истории и архитектуры Тамбова и Тамбовского края, с привлечением и уже имеющихся энтузиастов и специалистов (и историков, и, если удастся привлечь архитекторов-практиков, чтобы они тоже начали ценить исторические здания), а также обязательно студентов (и даже школьников) - на прошедшей в Тамбове конференции по сохранению культурного наследия был заметен интерес студентов к этой проблематике. Хорошо устраивать систематические выходы в город группами для обследования исторической застройки. Это возможно "программа-максимум", но, на мой взгляд, это интересно и полезно. Материалы обследований выкладывать на сайт музея.
Д. Р.: Если говорить об изменениях, то тут сама собой напрашивается тема о будущем парка, которое ознаменовано одиозным проектом по его реконструкции. Меня пугает этот проект и пугает будущее парка. Как мне кажется проект по реконструкции парка, который уже представлен (и который, кстати, могут оценить и сами посетители музея) является варварским по отношению ко всему усадебному пространству. Проект слишком перенасыщен объектами. Под все эти объекты необходимо будет вырубить энное количество ценных деревьев, которые уже десятками и даже сотнями лет произрастают на территории усадьбы. Как мне кажется, само усадебное пространство не требует каких-то больших изменений. Я бы добавила деликатное освещение вдоль парковых дорожек. Также я считаю, что нуждаются в реставрации прекрасные цветочные вазоны, располагающиеся перед красивой нижней верандой Асеевского дворца. Возможно добавила бы больше цветов или цветущих кустарников на территорию парка. Это тот необходимый максимум, в котором нуждается парковое пространство усадьбы. Не нужно каких бы то ни было огромных вложений и затрат. Как мне кажется, к подобным городским пространствам нужно подходить очень деликатно и вдумчиво, выверяя каждое возможное изменение на его территории.
О. К.: Я здесь хотел бы вернуться к высказанной мной идее расширения экспозиции, посвященной тамбовской архитектуре конца XIX– начала ХХ века. Сама идея эта созвучна новаторским подходам архитектора Льва Кекушева, автора проекта виллы Асеева, а также служила бы популяризации тамбовской архитектуры, которую Тамбов так быстро теряет. Не секрет, что интерес к стилю модерн, а также к неостилям - неоклассицизму, неоготике, неорусскому стилю, широко представленным также в Тамбове, сейчас необычайно велик. Во всем мире количество посетителей музеев модерна огромно. Здесь стоило бы руководству музея выйти на крупнейшего специалиста по русскому модерну и творчеству Л.Н.Кекушева Марию Нащокину. Мария Владимировна Нащокина - историк архитектуры, доктор искусствоведения, главный научный сотрудник и заведующая отделом архитектуры Нового времени Научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ), член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук, заслуженный архитектор Российской Федерации, заведующая сектором Русской усадебной и садово-парковой культуры РНИИ культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева, член Союза архитекторов, член международной Ассоциации искусствоведов, почетный архитектор РФ. Кому как ни ей, знающей эпоху постройки дома досконально, творчество архитектора, знатоку русской усадьбы, стоило бы стать главным консультантом и по экспозиции музея и по парковой зоне, которая, кстати, является особо охраняемой природной территорией, на которой запрещено какое-либо строительство.
В настоящее время многие музеи мира и нашей страны ищут новые формы работы с населением, привлечения иногородних и иностранных туристов. Я многие годы изучаю модерн, стиль, богато представленный в Асеевском дворце, слежу за работой таких музеев, как музей модерна в Риге и комплекса музеев в Бад Наухайме – немецком городе, принадлежавшем брату последней русской царицы Александры Федровны, великому герцогу Гессенскому Эрнсту Людвигу. Я обратил внимание на то, что эти музеи не ограничиваются лишь экспозицией, а привлекают общественность к участию в жизни музея. Как Вы относитесь к идее проведения в усадьбе фестиваля модерна с дефиле в исторических костюмах прекрасной эпохи для всех желающих, в частности участников клубов исторической реконструкции, к проведению антикварных салонов? Что скажите насчет идеи ретро-вело-пробега, например, с пикником? На эти мероприятия могло бы съезжаться в Тамбов огромное количество туристов, людей, увлеченных созданием костюмов.
Е. Ш.: Ежегодный фестиваль модерна – очень хорошая идея. Нужно придумать, к какому событию (связанному с домом или с Асеевыми) его приурочить, добавить в летнее время в Вашем саду музыкальный фестиваль, например, джаза, но не только. Можно и просто хорошей музыки, и классической и современной - это наиболее демократичная форма привлечения населения, сейчас в большинстве музеев-усадеб такое устраивают. Кстати, в качестве исполнителей хорошо привлекать и студенчество, ведь в Тамбовском крае давние музыкальные традиции. Наверное вы и с организаторами рахманиновских фестивалей можете подружиться и что-то устраивать совместно в Тамбове. Вело-пробеги тоже хорошо, только пробеги не только на скорость (хотя и это тоже вероятно многих увлечет), а хорошо еще, как начали в Москве устраивать - тематические вело экскурсии по памятникам архитектуры. В Москве их устраивают, как правило, в выходные дни, по пятницам вечером или по субботам, когда меньше машин, да еще часто и ночью. Да, еще одно соображение - учитывая особенности нашего климата - программу мероприятий надо разделять по сезонам: зимой на велосипедах особенно не поездишь, но тут можно какие-то придумывать мероприятия в здании - по результатам тех же экскурсий - фотовыставки, заседания с научными докладами и так далее. В общем, можно много хорошего и интересного устроить!
Д. Р.: Как мне кажется, музею необходим хозяин, а точнее смотритель, котроллер, который будет отвечать именно за архитектурную часть музейного пространства. Я не знаю, как именно обозначить эту должность, но я надеюсь, что читатели меня поймут. Особенно это касается паркового пространства усадьбы. В любом европейском крупном музее имеется такой человек. Человек, который контролировал бы любое малейшее изменение на территории музейного пространства. Который знал бы территорию музея до каждого квадратного сантиметра и имел общее представление о том, как должен существовать и развиваться, а главное сохраняться усадебный комплекс. Этот специалист мог бы нести ответственность за свои решения и действия. Он должен также быть открытым по отношению к жителям города, которые смогли бы с доверием относиться к нему, к его работе. Ну и, конечно же, этот человек должен быть компетентен в этом деле. Для меня вообще является очень странной ситуация, когда люди, которые не имеют ни архитектурного образования, ни каких бы то ни было базовых знаний о градостроительстве занимают довольно весомые чиновничьи посты в этой сфере. Еще этот человек необходим по той простой причине, что когда обнаруживается, что то или иное решение, которое оказывается провальным, то совершенно невозможно найти людей, которые несли бы за это ответственность.
О. К.: Думаю, что подобный «хаусмайтер» не помешал бы многим учреждениям культуры. На мой взгляд, парковое пространство Асеевского дворца сейчас в запущенном состоянии, но это и не означает, что здесь нужно сделать Петергоф. Парковое пространство действительно подошло бы для организации ретро-велопробегов по образцу устраиваемых твид-рейсингов (от англ. tweed — шерстяная ткань, эластичная, среднетяжелая, мягкая на ощупь, с небольшим ворсом, обычно саржевого (диагонального) переплетения, использовавшаяся раньше для дамских платьев, юбок, костюмов, пальто, а также мужских пиджаков, брюк и головных уборов; от англ. racing – пробег), которые стали настолько популярны, что люди готовятся к этим событиям в течение всего года, шьют костюма на манер старинных, изготавливают аксессуары, разыскивают в интернет-магазинах и антикварных лавках реплики или аутентичные предметы – сумки и рюкзаки, плюшевые игрушки, перчатки, обувь, гетры, кепки и шляпки начала ХХ века. Я много лет знаком с вдохновителем подобного питерского мероприятия, архитектором из Санкт-Петербурга, работающим сейчас в Роттердаме (Голландия) в бюро всемирно известного архитектора Эрика ван Эгераата, Дмитрием Сухиным. Дмитрий привез эту идею из Амстердама в свой родной город на Неве и заразил ее интеллигенцию, у которой сейчас много свободного времени, как правило, очень хорошее образование, полное разочарование телевизором и желание найти единомышленников друзей, готовых шить для себя старинные никербокеры, приобретать котелки-пелисы, украшать подол платья вышивкой, подбирать в Интернете заколки для коротких манто, искать старые модели велосипедов или перекрашивать масляной краской, состаривая раму, и приделывая антикварный звонок или гудок с резиновой грушей, а также корзину для пикника к современному велосипеду «Stels».
Я искренне надеюсь, что тамбовский музей, преодолев период стыдливого провинциального подражания Петергофу, будет анонсировать свои афиши не официозом пластиковых стендов из рекламного агентства с неизменными кармашками для Закона о защите прав потребителей, а сделанной под старинные образцы афишной тумбой или витриной на манер тех дубовых резных, которые стояли у входа в кинотеатр «Модерн», в буфете можно будет выпить Сельтерской минеральной воды, съесть эклер, а буфетчица, такая же, как на картине Эдурда Мане «Бар в «Фоли-Бержер»», будет наливать сок из больших стеклянных конусообразных колб, кассир с высокой прической в стиле тех, что делали наши прабабушки в начале ХХ века, будет выдавать нам стилизованный билет с флоральными узорами, сидя за старинной кассой, в которой пусть и не будет механизма, но для пущей важности и театральности эффекта все-таки нужно крутить ручку, экскурсоводы и очаровательная заместитель директора будут встречать посетителей, щеголяя в длинных платьях эпохи Fin de siècle, удивляя и заставляя нас возвращаться в музей снова и снова. Большое спасибо за обстоятельный разговор!
Фото Александра СМОЛЕЕВА
и Дмитрия СУХИНА
